|
|
  |
Главная страница / Опережения рынка Свинцовые мечтыВо время работы выставки с 11 по 15 июля основное внимание ее участников и гостей было приковано к небу: два вертолета Ми-24 показывали возможности в уничтожении наземных целей, Ми-26 проводил десантирование посадочным способом. Кроме того, три боевых самолета Су-24М выполняли задания, связанные с тренировочным уничтожением наземных целей, а пилоты шести Су-27 демонстрировали одиночный и групповой пилотаж и воздушные бои. Применение авиации стало возможным благодаря личной договоренности Эдуарда Росселя с руководством российских ВВС - Андрей Порубов Не обрадовались использованию авиации и некоторые участники выставки - их экспонаты не были в должной мере оценены зрителями. «Я понимаю устроителей, которые хотели привнести какую-то изюминку, - сказал “Э-У” президент ОАО “Курганмашзавод” Валерий Дородный. - Но нельзя делать винегрет из показа авиашоу и демонстрации бронетанковой и колесной техники. Идет техника, а все смотрят на пролетающие самолеты. Это плохо, выставка-то все-таки сухопутная». Использование самолетов и вертолетов на «Russian Expo Arms», специализирующейся на сухопутной военной технике, вызвало не только восторг зрителей, но и непонимание со стороны организаторов московского авиашоу. Губернатор Свердловской области Эдуард Россель поспешил заверить, что нижнетагильская выставка им не конкурент: «Возникают вопросы, почему здесь появляется авиация. Делаются мне намеки из Москвы. Но наша цель - только показать применение боеприпасов авиационным способом: истребители, бомбардировщики, вертолеты. Больше мы ни на что не претендуем». Подробный репортаж с V Международной выставки вооружения «Russian Expo Arms-2006» читайте в следующем номере «Э-У» Нижний Тагил - Евгений, достаточно ли внимания уделяют наши строители строители повышению эффективности работы и оптимизации себестоимости продукции? Евгений Бонин - Андрей Порубов -Мы, проектировщики, завязаны на технологии строительства и на материалы, существующие на рынке. Придумать какой-нибудь новый материал и включить его в проект мы не можем. Заказчик, как правило, оговаривает, какие материалы должны использоваться. Теоретически он вправе заказать нам сравнение различных технологий или материалов с точки зрения их стоимости. Но на практике этого не происходит. Более того, сегодня никто не просит сметы. У нас даже в штате нет специалиста, способного сделать такую оценку: это невостребовано. И не потому, что строителям в принципе неинтересно, что сколько стоит. Просто если окажется, что, условно, кирпич значительно дешевле монолита, предприятие, использующее монолитную технологию, все равно от нее не откажется. Там выстроена производственная цепочка, начиная от проекта и заканчивая конкретными способностями и знаниями персонала, и менять все это нецелесообразно. - В строительстве, как и в любом другом бизнесе, собственники заинтересованы в том, чтобы снижать себестоимость. Только делают они это не для того, чтобы продавать жилье дешевле, а чтобы увеличивать собственную прибыль. Поэтому предпринимаемые ими усилия со стороны не так заметны. Да и процессы повышения эффективности строительства и оптимизации себестоимости для каждого предприятия индивидуальны: они зависят от личного желания топ-менеджмента. Кроме того, у любой компании есть собственный вектор развития, своя техническая политика, в соответствии с ней идет и совершенствование технологических процессов. - А как индивидуальная техническая политика влияет на себестоимость и эффективность? - Возможностей много. Одна из них - совершенствование нормативной базы. - Но возможности для улучшения соотношения цена - качество в строительстве все-таки есть. Как активизировать этот процесс? - Если представить, что все нормы пересмотрены так, чтобы и безопасность обеспечивать, и лишнего не тратить, сколько можно сэкономить? У нас крайне занормированное государство. И нормы зачастую неадекватны реалиям. Приведу пример: при проектировании зданий мы обязаны учитывать нормы противопожарной безопасности, и если проектируем торговый центр, то должны обеспечить его определенным количеством эвакуационных выходов. Но для расчета численности потенциальных эвакуирующихся принимается коэффициент наполняемости торговых помещений, установленный еще в советское время: один человек на 1,35 кв. метра. То есть если мы проектируем здание с торговой площадью 80 тыс. метров, то по действующим нормам у нас одновременно будет находиться на объекте 59 тыс. человек! Мы понимаем, что реально народу на порядок меньше: нормы-то рассчитывались, когда магазинов было мало, и они были набиты битком. Но эвакуационные выходы мы должны запроектировать для этих мифических 59 тыс. человек, причем каждый сопроводить отдельной лестницей и т.д., и т.п. Так мы закладываем в проект заведомо излишние расходы. - Но ведь это существенно. Почему их не пересматривают? - Думаю, 10 - 15% от сметной стоимости. - Это как? Оставить все на совести застройщиков? - Потому что вы говорите о некой идеальной ситуации. Далеко не факт, что новые нормы получатся лучше прежних: в них будут заложены субъективные представления «как должно быть» тех, кто их разрабатывал. И не стоит ждать того, чтобы нормы пересмотрели на федеральном уровне. У субъектов федерации есть право принимать собственные территориальные нормы. Например, Москва для себя приняла территориальные нормы по этим же эвакуационным выходам из расчета один человек на 3 - 5 кв. метров. Получается, что эту часть расходов они сократили примерно в 2,5 раза. Одно время пожарники разрешали пользоваться московскими нормами и у нас, а потом запретили. А на Урале принятием собственных норм так никто и не озаботился. Наконец, оптимальные нормы - не панацея, ведь без большинства норм можно просто обойтись. Практика показывает: взаимоотношения застройщика и страховой компании прекрасно заменяют механизм нормирования всего и вся. Я не сказал бы, что здания в Европе менее безопасны, чем наши. Скорее - наоборот. Дополнительный контроль в такой системе могут брать на себя и проектировщики. Мы иногда отказываемся выполнять пожелание инвесторов, если считаем это решение непрофессиональным или небезупречным с точки зрения безопасности. - Не только застройщиков. Есть прекрасный пример - Европа. Здесь по большому счету разрешается строить так, как желают заказчики. Кто платит, тот и музыку заказывает. Но там принята программа обязательного страхования недвижимости. Если вы как инвестор построили общественное здание, к вам приходит страховой агент и оценивает его потенциальную опасность для посетителей. Предположим, вы сделали здание небезопасным. Тогда страховка вам обойдется очень дорого, и о том, что оно небезопасно, скоро станет широко известно. И объект потеряет посетителей или жильцов, а девелопер - репутацию. Поэтому строятся безопасные здания: инвестор во многом сам себя контролирует. ОАО «Сильвинит» получило полный контроль над 30-летним соликамским водоканалом за 76 млн рублей. До 2010 года оно обязалось вложить в развитие предприятия еще 51 млн рублей. «Стратегическая цель покупки - недопущение появления неэффективных собственников, которые своей деятельностью могли повлиять на стабильность социальной обстановки в Соликамске», - пояснил «Э-У» генеральный директор «Сильвинита» Петр Кондрашев. Петр Кондрашев: «Оптимизация работы водоканала пойдет в том числе за счет продажи оставшегося непрофильного имущества (например, банно-прачечного комплекса)» - Андрей Порубов Власти Прикамья первыми в стране начали передачу частным структурам объектов социально значимого, а потому политизированного коммунального бизнеса. Широко распространена в Прикамье аренда водоканалов. В конце 2003 года водоканал Перми был отдан на 49 лет коммунальному оператору «Новогор-Прикамье» (структура Интерросса). В марте 2005 года эта компания получила право на обслуживание водоканала Березников на тот же срок, а в октябре 2005 года КЭС-Прикамье взяла в аренду на 31 год водоканал Краснокамска. Продажи водоканалов в Прикамье тоже были: в сентябре 2003 года комплекс, снабжающий водой Добрянку, продан пермскому ООО «ТопКом Инвест». Опыт оказался неудачным: власть города и частная компания взаимными неплатежами и тарифными претензиями довели ситуацию до прекращения подачи воды в город. О том, что покупка водоканала - просто услуга городу, свидетельствует тот факт, что у менеджмента нет даже достоверной информации об износе сетей. Как нет и инвестиционной программы сокращения издержек, а без их минимизации невозможно оставить тарифы на прежнем уровне. Хотя строили в свое время водоканал именно калийщики и водоочистные сооружения были переданы городу только в 2000 году, «Сильвинит» готов расстаться с коммунальным предприятием, если «проявит интерес собственник, специализирующийся на услугах водоснабжения и водоотведения». В 2006 - 2007 годах УГМК инвестирует свыше 100 млн рублей в модернизацию завода «Производство сплавов цветных металлов» (ПСЦМ, пос. Верх-Нейвинский Свердловской области, входит в состав головного предприятия компании - ОАО «Уралэлектромедь»). По словам генерального директора «Уралэлектромеди» Александра Козицына, модернизация ПСЦМ позволит увеличить выпуск свинцовых сплавов с нынешних 12 тыс. тонн до 30 тыс. тонн в год. Кроме того, в 2007 году здесь планируется начать производство чистого свинца в объеме 7 тыс. тонн в год: сейчас продукция завода для дальнейшего рафинирования отправляется на ОАО «Электроцинк» (Владикавказ, входит в УГМК). Сегодня в России два производителя чистого свинца. Скоро к ним добавится третий В перспективе оба предприятия смогут выпускать порядка 80 тыс. тонн в год свинца и сплавов из него. Теоретически этот объем может закрыть весь текущий спрос в России: по данным ИК «ФИНАМ», свинца потребляется 73 тыс. тонн в год (около 1% мирового использования). Но на практике более 50% металла (около 40 тыс. тонн в год) ввозится к нам из Казахстана, а ПСЦМ 85% своего свинца продает за пределы России. По словам Дмитрия Тропникова, поставки отечественным потребителям не выгодны, они не готовы брать металл по мировым ценам. «Проект УГМК своевременный, с хорошими коммерческими перспективами. К концу десятилетия конкуренция между российскими производителями резко возрастет. Но они всегда могут работать на экспорт - свинец в мире востребован», - считает эксперт ИК «ФИНАМ» Татьяна Осотова. Деньги будут направлены на организацию механизированного участка разделки аккумуляторных батарей. По словам директора ПСЦМ Дмитрия Тропникова, обработка этого вторсырья ведется вручную. При этом теряется до 3% свинца. За счет пуска в эксплуатацию линии разделки аккумуляторного лома также вырастет производство свинца на «Электроцинке» (с 27 тыс. тонн до 50 тыс. тонн в год). Главная страница / Опережения рынка |