Нефть и песок О стали Компрессор - подбор и ошибки Из истории стандартизации резьб Соперник ксерокса - гектограф Новые технологии производства стали Экспорт проволоки из России Прогрессивная технологическая оснастка Цитадель сварки с полувековой историей Упрочнение пружин Способы обогрева Назначение, структура, характеристики анализаторов Промышленные пылесосы Штампованные гайки из пружинной стали Консервация САУ Стандарты и качество Технология производства Водород Выбор материала для крепежных деталей Токарный резец в миниатюре Производство проволоки Адгезия резины к металлокорду Электролитическое фосфатирование проволоки Восстановление корпусных деталей двигателей Новая бескислотная технология производства проката Синие кристаллы Автоклав Нормирование шумов связи Газосварочный аппарат для тугоплавких припоев
Главная страница / Тенденции

Пять лет на химии

Промышленники не разделяют оптимизма бюджетного послания на 2006 год, представленного губернатором Свердловской области Эдуардом Росселем.

Анатолий Павлов

Промышленники, однако, высказывают тревогу. «Идет сокращение производства, особенно в машиностроении», - говорит генеральный директор компании « Финпромко» Анатолий Павлов. Владелец сети супермаркетов « Кировский» Игорь Ковпак считает, что в области мало внимания уделяется малому и среднему бизнесу - на деле, не на словах.

По мнению губернатора, в 2006 году область будет показывать хорошие темпы роста: валовой региональный продукт в текущих ценах увеличится на 7,5 - 8%, индекс физического объема промышленного производства - на 6,5 - 7%, уровень отечественных инвестиций превысит 100 млрд рублей, иностранных - 800 млн долларов. Главный успех ожидается в борьбе с бедностью: средняя зарплата должна вырасти на 122,5% и составить 10 тыс. рублей.

Промышленников беспокоит и тот факт, что наполнение казны для реализации амбициозных задач завязано на работе предприятий одной отрасли - металлургии: на нее приходится более 52% объема физического производства. Но это опасно: сектор слишком зависим от внешних ценовых факторов. Необходимо диверсифицировать экономику, развивая средний и малый бизнес. Власти, похоже, этого не видят.

Население сегодня волнует высокий уровень инфляции (5,4% за первый квартал). И при тех высоких темпах роста цен, которые фиксирует статистика, лозунг о повышении доходов населения - от лукавого. Депутат Свердловской областной думы Борис Чойнзонов считает, что «повышение зарплаты съест инфляция. Надо учитывать еще и общий рост на тарифы естественных монополий. Это особенно важно в связи с тем, что со следующего года жители области будут платить 100% за услуги ЖКХ».


Начнем с Китая, перечислим лишь несколько фактов. Первый: наш могучий восточный сосед не забыл, что до середины XIX века владел территорией Амурской области и Уссурийского края. Второй: к 2025 году, по прогнозам ООН, численность граждан КНР достигнет 1,5 млрд человек (а население России убавится с 145 до 138 миллионов). Уже сегодня от 15 до 35% городского населения Китая - избыточная рабочая сила, к началу века в КНР насчитывалось около 250 млн безработных. Факт третий: в некоторые китайские рестораны на Дальнем Востоке России пускают только выходцев из Поднебесной. Китайцы с русскими не ассимилируются, живут обособленно. Табачок-то врозь.

Когда размышляют о цивилизационном пути России, сама собой возникает парадигма: Запад и Восток, Россия - посредине. Дальнейший ход размышлений в лучшем случае сводится к тому, что Россия - это особенная страна и ей отведена роль буфера между европейской и азиатской культурами. Крайний вариант: нам предлагают дружить со странами Юго-Восточной Азии, чтобы противостоять Западу в продвижении на Восток НАТО, а теперь еще и «оранжевой чумы». Насаждение евразийской идеологии (страна не только связывает Запад и Восток, но и расползается в этих противоположных направлениях) как раз и определяет взятую у нас на вооружение тенденцию к государственному патернализму, унитаризму, политическому и экономическому монополизму. Нас исподволь приучают к тому, что евразийская доктрина развития - единственно возможная. Но это не так. Запад немонолитен, и принципиальных направлений цивилизационной рефлексии три: США, Европа и Китай. В условиях бурного развития коммуникаций возвести забор изоляционизма вряд ли удастся. Так с кем же нам по пути?

В Европе тоже ищут путь, строят самосознание на отличиях от Америки. «С появлением на свет евро и возобладанием самонадеянной односторонности в американском подходе к международным проблемам отношения между США и Европой неизбежно становятся все более напряженными, - пишет британский социолог Уилл Хаттон в книге „Мир, в котором мы живем“. - Два крупнейших центра силы имеют разное видение того, как нужно управлять рыночной экономикой и обществом, как можно достичь величайших, поистине глобальных общественных благ и сохранить: мир, торговлю, содействие развитию, здоровье, чистую окружающую среду и безопасность». Другими словами, сближаясь с Европой, Россия рискует испортить отношения с Америкой. Прислушаемся к аргументам разных лагерей. Постараемся нащупать верный выбор.

США сегодня на распутье. «Из-за глобализации, за которой в конечном счете стоят США как экономическая система, ориентированная на использование свободных рыночных сил, все новые и новые капиталы бегут из развивающихся стран в Америку, а страны периферии и вовсе нищают», - утверждает директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев. Однако эта, по словам Иноземцева, безответственная экономическая политика ударяет по самим США. В последние три-четыре года там издано сразу несколько серьезных исследований с пессимистическими или скептическими оценками: «Нужна ли Америке внешняя политика?» (Генри Киссинджер); «Смерть Запада» (Патрик Дж. Бьюкенен); «Закат Америки уже скоро» (Чарлз Капхен); «Кто мы?» (Самуил Хангтингтон), «Мыльный пузырь американского превосходства» (Джордж Сорос). Даже сторонник гегемонии США, раздражитель российских патриотов Збигнев Бжезинский поддался доминанте настроения и выпустил в прошлом году книгу «Выбор: господство или лидерство?», где усомнился в возможности США господствовать над миром. Самуил Хангтингтон связывает грядущий упадок с кризисом идентичности: «На протяжении трех столетий стрежнем американской национальной идентичности была англо-американская культура. В конце двадцатого столетия этой культуре брошен вызов: новая волна иммигрантов из Азии и Латинской Америки, растущая популярность доктрин мультикультуризма, распространение испанского в качестве второго языка на территории США, утверждение групповых идентичностей, основанных на понятиях расы, этноса и пола…».



Бывший госсекретарь США Генри Киссинджер в работе «Нужна ли Америке внешняя политика?» писал: «Спустя десять лет после поражения коммунизма Россия, несмотря на все западные призывы и многие миллиарды долларов помощи, столь же далека от нормально функционирующей рыночной экономики, как и от демократических институтов». Правоту доктора Киссинджера подтверждают и дело ЮКОСа, и централизация механизмов государственного управления, и антирыночный характер экономических реформ.

В конце февраля под эгидой Московской школы политических исследований состоялся III Пермский политический форум, посвященный взаимоотношениям России и Европы. Интеллектуальная элита сошлась на том, что будущее нашей страны больше ориентировано на Запад, конкретнее - на Европу

Война - дружбе мать роднаВыступая на братиславском американо-российском саммите (он проходил в те же дни, что и Пермский политфорум), Джордж Буш исполнил любимую песню: «Мы договорились предпринять совместные усилия в войне с терроризмом, усилить контроль над переносными зенитными комплексами и самодельными взрывными устройствами. Я хочу сказать спасибо за это. На протяжении всего времени после 11 сентября Владимир Путин прекрасно понимал, что именно поставлено на карту. И каждая наша встреча с президентом Путиным - это интересный и конструктивный стратегический диалог, посвященный защите наших народов от террористических атак». Друг Владимир вторил: «В ходе этого саммита мы согласовали совместные ориентиры для наращивания сотрудничества России и США на ближайшие годы. Прежде всего это борьба с угрозами и вызовами сегодняшнего дня, среди которых, разумеется, первое место отводится борьбе с терроризмом».

Тем не менее руководство США официально аплодирует российскому президенту и его окружению. Россия, оставаясь относительно неблагополучной страной, входит в «большую восьмерку» экономически развитых государств. Зачем мировому гегемону дружить с нами?

Современный международный терроризм, в отличие, например, от фашизма 40-х годов, мобилен и анонимен, а поэтому ждать скорой победы над ним не стоит. Именно это и прочит долговременную основу российско-американским отношениям. Соединенные Штаты, видимо, решили закрыть глаза на неблагополучную политическую атмосферу в России. Взамен можно беспрепятственно устанавливать военные базы в Средней Азии.

Перспективы экономического сотрудничества оказались затронуты вскользь. «Я хочу поблагодарить президента Соединенных Штатов за серьезные импульсы, направленные на разрешение всех вопросов о присоединении России к ВТО. Абсолютно убежден в том, что не только российская, но и американская экономика заинтересована в позитивном решении этого вопроса», - ограничился Владимир Путин. (Заметим, что насчет целесообразности форсирования членства России в ВТО можно еще поспорить.)Выходит, все, что по большому счету роднит Америку и Россию, - это война.

Блудная дочь ЕвропыЕсли с Соединенными Штатами Россию объединяют по преимуществу дела военные, то с Европой у нее больше точек соприкосновения в экономике. По данным федеральной службы госстатистики за 2004 год, в российскую экономику инвестировали именно европейские страны: Кипр (точнее, конечно, кипрские офшоры), Нидерланды, Люксембург, Германия, Великобритания, Франция. Совокупные объемы инвестиций Запада - почти 82 млрд долларов, доля США в них - всего 6,6 млрд долларов. Товарооборот со странами Евросоюза в прошлом году составил 115,916 млрд долларов (45,1% от объема внешнеторгового оборота РФ с основными партнерами), с США - только 9,8 млрд долларов (3,8%), с Китаем - 14,9 млрд долларов (5,8%).

Но предыдущий исторический опыт не раз доказывал непрочность таких союзов. Дружба государств - членов антигитлеровской коалиции прекратилась с фултонской речью Уинстона Черчилля сразу по окончании Второй мировой войны, в марте 1946 года, когда бывший британский премьер-министр призвал англоязычные народы говорить с русскими с позиции силы. Так началась холодная война.

В конце концов, в России народилось молодое поколение, которое с большим воодушевлением смотрит на Запад, чем на Восток.

Инвестиции и товарооборот - не единственное, что нас сближает. Передовая часть инфраструктуры нашей страны расположена в Европе. Вечный мост - языки, имеющие общую индоарийскую праоснову. Соответственно, и культура россиян, сколько бы в ней ни было азиатского, растет от европейских корней. Можно возразить: российская культура - патерналистская и соборная, в отличие от индивидуалистической европейской. Но это в большой степени надумано. Скажем, в германской культуре тоже сильно выражен культ отца, высоко ценится приверженность семье, иерархии, порядку. Именно в этой культуре, одновременно с большевистскими, воспитывались нацистские лидеры. Но патриархальная культура Германии не помешала ей стать членом Евросоюза.

Наши «патриоты» вопреки очевидному приносят в жертву идее (если не сказать - предрассудку) здоровый прагматизм, то впадая в славянофильство или евразийство, то воскрешая идеологию времен холодной войны. Нам непонятно, почему нельзя горячо любить Родину и при этом быть сторонником европейского пути ее развития. Всякая страна имеет свою специфику, но какой смысл возводить в ранг абсолюта отличия и гасить общие европейские черты?

Конечно, разногласий между Европой и Россией немало. Нас не ждут с распростертыми объятиями в Евросоюзе. И это понятно: наше политическое руководство не дает никаких намеков на то, что Россия хотела бы стать полноправным членом Евросоюза. Еще бы: придется передать часть полномочий из кремлевской крепости на реке Москве в Брюссель. В то же время, россиян не могут не раздражать продвижение НАТО на Восток и поблажки нацистам в странах Балтии, входящих в Евросоюз. Однако еще больше конфликтов, и куда более серьезных, заложено в программу будущих отношений России и самого могучего восточного соседа - Китая. Китай в перспективе - мировая держава с территориальными претензиями к России и более чем миллиардным населением. И уж совсем немного общего у нас и Индии с ее кастовой системой и закономерной нищетой подавляющего большинства населения. Про Северную Корею, эту антиутопическую фреску нашего прошлого, мы и вовсе промолчим.

Дополнительные материалы:

Безусловно, не следует связывать себя навечно. Рациональнее следовать известной формуле британского дипломата и премьер-министра Генри Пальмерстона: нет вечных друзей и врагов, есть вечные интересы. Сегодня они связывают Россию с Европой.

- Александр Иванович, какую роль играет Россия в эпоху глобализации?

Еврофильский подход для нашей цивилизации узковат
Вектором эволюции России должен стать Восток, считает генеральный директор Института экономических стратегий РАН Александр Агеев

Александр Агеев

- По ряду характеристик мы, безусловно, сверхдержава. Это, к примеру, наша территория, нефтегазовый, транспортный, водный потенциалы и ядерные стратегические силы. По другим факторам мы - крупная мировая держава: в сфере обычных вооружений, технологических возможностей, человеческих ресурсов, образования, культуры, науки. Есть блок факторов, где мы заурядно слабы. Это прежде всего государственное управление и внешняя политика. Нынешнее место России неустойчиво. Но сама глобализация может развиваться и как нарастающая регионализация, и как хаотизация мирового пространства. Соответственно место России будет различно, как и баланс плюсов и минусов при каждом из этих сценариев событий.



- Список жизненно важных интересов США, так или иначе затрагивающих Россию, включает тематику ядерной безопасности и торговли, нефтяного рынка, международного обмена услугами, наркотрафика, положения в Средней Азии и на Ближнем Востоке, ВТО, ПРО, а также весь ряд так называемых гуманитарных вопросов вплоть до проблем эмиграции. И нам не меньше, чем США, необходимы мир и стабильность (особенно на прилегающих к России и СНГ территориях), ограничение доступа к ракетным и ядерным технологиям и так далее. Но очевидно и то, что спектр российских интересов не может быть тождествен их американской иерархии. Надо помнить: американцы уважают сильных партнеров даже с иными, чем у них, взглядами на проблемы и презирают холуйствующую и вороватую публику. Любые напряжения в отношениях с США должны быть поводом для укрепления объективных основ нашей переговорной позиции и формирования долгосрочной стратегии.

- Много ли общего у России с США?

- Еврофильский подход для нашей цивилизации узковат. Россия объективно нуждается в сдвиге основного вектора эволюции на Восток. Именно там в этом веке будет находиться эпицентр мировой технологической, демографической и культурной эволюции. Мы - Евразия, и укрепление нашей конкурентоспособности в азиатском регионе на рынках высоких технологий и энергетики не менее значимо, чем удержание позиций в Европе.

- Россия лежит между Европой и Азией. С кем из них больше оснований для сотрудничества?

- Хотя массовое сознание сейчас, как заколдованное, предвкушает распад страны (по некоторым опросам, его ожидает больше половины россиян), это не означает неизбежности именно такого исхода. Он, несомненно, реален. При сохранении нынешнего курса во внутренней политике, макроэкономической и региональной, новая волна дезагрегации страны в той или иной форме, от конфедерализации до распада, покажется ряду элитных групп и даже социальных страт удобным средством решения своих проблем и утоления сиюминутных амбиций. Однако последствия распада будут непредсказуемы. Пока, несмотря на все наши претензии к системе власти, она, пусть и чудовищно, но справляется с функцией управления. Мы не «провалившееся государство», как Руанда или Сомали. Но вопрос, какой выбрать способ управления большой страной, действительно серьезен. Унитарность во всем мире сменяется гибкими сетевыми формами управления. И нам, чем зомбировать самих себя угрозами распада, скорее следует распределить столичные функции более равномерно по всей территории, навалиться «всем миром» и создать еще несколько глобально значимых центров экономической жизни, например, в Екатеринбурге, Владивостоке, Новосибирске или Красноярске.

- Сохранится ли в таком случае Россия как единое государство?


Кто есть кто Сырьем для нефтехимической промышленности служат продукты нефтепереработки (важнейший - прямогонный бензин) и попутный нефтяной газ. Именно сырьевой фактор и разделил основных игроков нефтегазохимического рынка.

Вконце февраля президент Башкортостана Муртаза Рахимов аннулировал собственный указ от 2002 года, разрешающий Башкирской топливной компании продажу акций ведущих предприятий республиканского ТЭК «Башкирскому капиталу», находящемуся под контролем сына - Урала Рахимова (см. «Своевременные мысли», «Э-У» 9 от 07.03.04). Правительству Башкортостана поручено вернуть в Башкирскую топливную компанию ранее приватизированные пакеты акций Башнефти и Башкирэнерго. Есть прогнозы, что это только начало масштабной кампании возврата в госсобственность предприятий республиканского ТЭКа и аналогичные указы будут подписаны в отношении нефтеперерабатывающих и нефтехимических активов Башкирии, принадлежащих сейчас «Башкирскому капиталу»: Уфимского и Ново-Уфимского НПЗ, ОАО «Уфаоргсинтез» и ОАО «Уфанефтехим».
Участники нефтегазохимического рынка ожидают, что после деприватизации республиканская нефтепереработка и нефтехимия будут вновь консолидированы в единый холдинг, который затем продадут стратегическому инвестору. Башкирский комплекс - один из последних отраслевых активов, до сих пор не вошедший в вертикально-интегрированные нефтяные компании или структуры Газпрома.

Прямогонный бензин и некоторые продукты более высокого передела производят сегодня также подразделения нефтяных компаний: Орскнефтеоргсинтез (ОНОС) в Оренбургской области (входит в ТНК-ВР) и Пермнефтеоргсинтез (ПНОС) в Прикамье (ЛУКойл). Оба выпускают масла и добавки к автомобильным бензинам, но эта продукция все-таки больше относится к топливному, а не к химическому бизнесу. Поэтому два эти предприятия, ориентированные в первую очередь на производство бензинов и дизельного топлива, по сути являются лишь поставщиками сырья для нефтехимических производств и не выпускают товары широкого потребления.

Практически все предприятия переработки попутного газа, построенные еще в советские времена, принадлежат «дочке» Сибиро-Уральской нефтегазохимической компании (СИБУР) - « Сибур-Тюмени». В ее составе шесть газоперерабатывающих заводов общей мощностью 14,9 млрд куб. м газа в год. Еще один, Пермский, входит в «Сибур-Химпром». ГПЗ - первое звено в единой технологической цепочке предприятий СИБУРа. Их продукция (широкая фракция легких углеводородов) идет на ключевые предприятия холдинга в Урало-Западносибирском регионе: «Тобольск-Нефтехим» (в 2004 году переработал 2 млн тонн фракции, выпустил более 1,6 млн тонн сжиженных газов) и «Сибур-Химпром»; (мощность - 0,33 млн тонн сжиженных газов). Вообще СИБУР - одна из немногих компаний нефтегазохимической промышленности, которая выполняет весь цикл работ, начиная от первичной переработки сырья и заканчивая производством как полупродуктов нефтехимии, так и товаров для конечного потребителя (см. схему).

Загадкой российской нефтехимии остается судьба башкирской группы заводов (Уфимский и Ново-Уфимский НПЗ, Уфанефтехим и Уфаоргсинтез; общая мощность первичной переработки нефти - 19 млн тонн в год), составляющих ранее единый комплекс - АО «Башнефтехим». Жонглирование акциями компаний началось в 1999 году, когда Минимущества Башкирии внесло 93,4% акций Башнефтехима в новый холдинг - Башкирскую топливную компанию, куда также были включены госпакеты акций Башнефти (63,7%) и Башкирэнерго (32%). В апреле 2003 года (за восемь месяцев до выборов президента Башкирии) госпакеты перечисленных предприятий были проданы семи малоизвестным башкирским ООО, принадлежащим 19 физическим лицам. Затем ценные бумаги перешли в уставный капитал ООО «Башкирский капитал» (председателем совета директоров стал Урал Рахимов), после чего участники нового холдинга продали свои доли предприятиям ТЭКа акциями которых сами и владели. Круг замкнулся.

Особняком от СИБУРа и подразделений вертикально-интегрированных компаний стоит ОАО «Салаватнефтеоргсинтез» (СНОС), контрольный пакет которого находится в собственности правительства Башкортостана и передан в управление Газпрому. СНОС - один из крупнейших нефтеперерабатывающих и нефтехимических комплексов России (мощность первичной переработки углеводородного сырья - около 12 млн тонн в год), объединяет восемь заводов разных специализаций от производства автомобильных бензинов до широкого спектра продукции нефтехимии. Диверсифицированная структура - одно из конкурентных преимуществ СНОСа, но, в отличие от нефтяных компаний, он не имеет собственной сырьевой базы и находится в постоянной зависимости от поставок сырья.

Поэтому после недавнего распоряжения Муртазы Рахимова о деприватизации башкирского ТЭКа политические и бизнес-круги вновь начали обсуждать возможность продажи нефтеперерабатывающих и нефтехимических активов какой-либо крупной компании. Главный фактор, способствующий этому процессу, - реформа системы власти: она приведет к усилению влияния в Башкортостане федерального центра и ослаблению позиций Муртазы Рахимова (именно с ним инвесторы связывают высокие политические риски). Источники в правительстве Башкортостана говорят, что знаменательный указ президента республики вызван в первую очередь давлением на него Кремля в условиях междоусобицы и борьбы за влияние башкирских кланов.

Инвестиционная привлекательность башкирских предприятий, несмотря на манипуляции с акциями, всегда была высока: это последний лакомый кусок российской нефтехимии, не поделенный между вертикально-интегрированными компаниями и структурами Газпрома. К преимуществам башкирских заводов относятся их хорошее физическое состояние (износ основных фондов 30%, так как реконструкция проводилась не так давно, в середине 90-х), географическое положение (в относительной близости к регионам добычи с развитой трубопроводной системой), а также гибкая схема производства, которая позволяет им работать не только с нефтью, но и с газом, что делает предприятия интересными не только для нефтяных компаний, но и для Газпрома.

Нефтехимические крыльяМировой опыт подсказывает: необходимо углублять вертикальную интеграцию нефтегазовых компаний. Зарубежные производители (Shell, Total, BP) усиленно развивают и укрепляют нефтехимические секторы. И это понятно: цена некоторых продуктов нефтехимии в сто раз превышает цену сырой нефти. Немаловажно и то, что нефтехимические подразделения нефтегазовых компаний не испытывают проблем с поставками сырья.

В силу политических причин главным претендентом на покупку башкирской нефтепереработки и нефтехимии называют Газпром, который сейчас проводит слияние с Роснефтью. Декларируется, что после объединения активов газовый концерн будет активно развивать нефтяное подразделение - Газпромнефтедобычу. Серьезный фактор, снижающий позиции новой нефтяной компании в конкуренции с другими вертикально-интегрированными компаниями, - отсутствие у Газпромнефтедобычи нефтеперерабатывающих производств. Поэтому башкирские предприятия были бы весьма кстати.

Обе компании в свое время вынашивали серьезные планы расширения нефтехимического крыла и засматривались на белорусские предприятия отрасли «Полимер», «Нафтан», «Азот» и «Гродненское химволокно». Но президент Белоруссии Александр Лукашенко выставил неприемлемые для покупателей условия. Во-первых, потенциальным инвесторам не предлагали контрольные пакеты акций заводов. Во-вторых, цена была явно завышена. Так, стартовая цена 43% акций НПЗ «Нафтан» (мощность - около 12 млн тонн нефти в год) летом 2003 года составила 476 млн долларов. Наиболее вероятным претендентом на покупку акций «Нафтана» считался Сургутнефтегаз: он поставляет сырье на завод, к тому же больше других российских компаний испытывает дефицит в перерабатывающих мощностях. Однако гендиректор компании Владимир Богданов сообщил, что Сургутнефтегаз не будет принимать участие в торгах: за цену, запрошенную властями республики, можно построить новый завод.

Вслед за западными коллегами (но с опозданием на несколько лет) российские нефтяники также попытались создать нефтехимические подразделения в своих структурах. Так, ЛУКойл-Нефтехим объединяет российские и зарубежные активы: Ставролен (Буденновск), Саратоворгсинтез (Саратов), Лукар (Калуш, Украина), Нафтохим (Бургас, Болгария), Петролул (Плоешти, Румыния). В совокупности эти предприятия производят до 3 млн тонн разнообразных базовых нефтехимических полупродуктов, нефтехимикатов и синтетических полимеров. А Сургутнефтегаз на принадлежащем ему Киришском нефтеперерабатывающем заводе (Ленинградская область) выпускает стирол, полистирольные пластики и полупродукты для производства синтетических моющих средств.

Дайте стимулВ последние полтора года вертикально-интегрированные компании и вовсе перестали говорить о нефтехимических проектах: расширении технологической цепочки, создании новых высокотехнологичных производств или покупке тех или иных активов. В России покупать больше нечего. Однако и новость о башкирской деприватизации особого интереса у потенциальных претендентов на активы - Сургутнефтегаза, ЛУКойла, ТНК-ВР -; не вызвала. Представитель одной из этих компаний сказал: «Башкирия - регион сам по себе специфический. Плюс к этому нефтепереработка и нефтехимия там специфичны: они строились под высокосернистую низкокачественную башкирскую нефть и представляют собой замкнутый цикл. Тут надо либо покупать весь комплекс целиком, на что потребуются значительные инвестиции, либо не замахиваться вообще».

Впоследствии Сургутнефтегаз неоднократно заявлял о намерениях построить собственное полиэтиленовое производство в Сургуте, сырье на которое поставлял бы принадлежащий нефтяникам Сургутский ГПЗ. Но дальше деклараций дело не пошло. Среди причин называют дороговизну (600 - 800 млн долларов) и длительную окупаемость проекта, а также неблагоприятное географическое положение завода, ориентированного на экспорт (далеко от потенциальных потребителей Европы).

Вторая и главная причина - отсутствие эффективных мер поддержки оте-чественной нефтехимии. Нефтехимики-практики указывают на большие трудности с выходом на конечного потребителя, на необходимость инвестирования значительных средств при пуске нового производства и высокие пошлины на ввоз импортного оборудования, а также на длительность процесса получения международных сертификатов (ЛУКойл-Нефтехим, например, потратил три года, чтобы оформить документы на поставку в Роттердам полиэтилена высокой плотности для труб).

Отраслевые эксперты (см. интервью с аналитиком «Антанта-Капитал» Александром Блохиным) считают, что одна из причин охлаждения нефтяников к нефтехимии - высокие цены на сырую нефть: осенью прошлого года цена за баррель перевалила за 50 долларов, а сейчас варьируется в диапазоне 40 долларов. В такой ситуации нефтяники предпочитают гнать нефть на экспорт. Кроме того, нефтехимия характеризуется высокой капиталоемкостью и большими сроками окупаемости проектов, а нефтедобыча значительных инвестиций не требует.

Концепция развития химической и нефтехимической промышленности России, разработанная в Минпромнауки (оно после прошлогодней реорганизации вошло в Минпромэнерго), затерялась под сукном в кабинете министров. Между тем, говорят в нефтехимических компаниях, в документе содержится ряд принципиально важных для развития отрасли моментов. В частности, в нем прописана необходимость принятия законодательных актов, которые ввели бы систему стимулов для предприятий, модернизирующих производство, выпускающих востребованную рынком продукцию, развивающих транспортную инфраструктуру с оптимальными маршрутами продвижения отечественной продукции на мировые рынки, а также отменили бы вывозные таможенные пошлины на ряд химпродуктов.

- Россия, лидируя в добыче и экспорте сырьевых ресурсов, по совокупному выпуску химической продукции находится в конце первой двадцатки стран, а крупнейшая отечественная газонефтехимическая компания СИБУР замыкает шестой десяток химических компаний мира, - говорит старший вице-президент СИБУРа Владимир Разумов. - В США на душу населения выпускается химической продукции на 1300 долларов, в Европе - на 1000, в России - лишь на 80 долларов. Цифры говорят сами за себя. А на что мы надеялись, если отрасль не имеет даже концепции развития, которая неоднократно обсуждалась, но до сих пор не принята? Если при неоднократных реорганизациях правительства мы потеряли квалифицированных специалистов, а с ними и понимание места химии в экономике страны?..

- Выходом из создавшейся ситуации и возможностью к обновлению производственных активов российской химии и нефтехимии может быть предоставление государственных гарантий по кредитам. Сейчас, когда запасы Центрального Банка практически достигли 100 млрд долларов и непрерывно растут, это вполне реально. Да и ресурсы стабилизационного фонда после достижения отметки в 500 млрд рублей не должны только конвертироваться в американские ценные бумаги и укреплять финансовую систему США, их надо использовать для стабилизации положения в перерабатывающих отраслях, - считает топ-менеджер СИБУРа Владимир Разумов.

Кроме того, серьезной помощью со стороны государства могут стать гарантии при привлечении кредитов: реализация крупномасштабных проектов сопряжена с привлечением значительных средств на длительный срок. «Существующие в России инвестиционные проекты предполагают строительство предприятий с проектными мощностями 150 - 200 тыс. тонн, что уже уступает по масштабу зарубежным проектам в 2 - 2,5 раза. Но и при этом срок окупаемости проектов составляет 5 - 7 лет, а стоимость достигает 200 млн долларов», - говорит Владимир Разумов. По его словам, российские банки крайне неохотно дают кредиты на длительные сроки, а получение долгосрочных кредитов в иностранных банках зачастую невозможно из-за высоких страновых рисков.

Дополнительные материалы:

От государства ждут как минимум создания в стране благоприятного инвестиционного климата и условий для переориентации банковской системы на долгосрочное кредитование предприятий реального сектора экономики. Как минимум лет пять - ждут.



Нефтехимия в загонеРоссия останется сырьевым донором Запада, если государство не разработает комплекс мер для поддержки высокотехнологичных нефтехимических производств, считает аналитик по нефти, газу, химии и нефтехимии ИК «Антанта Капитал» Александр Блохин

Александр Блохин

- Развитие нефтехимической промышленности в России, на первый взгляд, не вызывает опасений. Темпы увеличения объемов производства достаточно стабильны, по большинству позиций в прошлом году достигнут рост на уровне 5, а то и 10%. По данным Росстата, эта тенденция сохранилась и в январе текущего года, когда в целом по химической промышленности РФ индекс производства продукции составил по сравнению с тем же периодом предыдущего года 104,2%.

- Насколько интенсивно развивается нефтехимическая промышленность? Каковы перспективы отрасли?


Выход один - вводить в эксплуатацию новые линии и цеха. Тем более это должно способствовать повышению технического уровня российских предприятий, а также позволить им наладить выпуск продукции, отвечающей требованиям современных потребителей. Нельзя сказать, что такая работа не идет, стоит только обратить внимание на текущие и перспективные планы развития таких крупнейших компаний, как Нижнекамскнефтехим, Салаватнефтеоргсинтез, некоторые предприятия СИБУРа.

Вместе с тем очевидно: увеличение производства идет через силу - за счет все более полного использования имеющихся мощностей. Уже в ближайшие год-два многие предприятия отрасли не смогут наращивать производство, так как достигнут предела технических возможностей. Плюс к этому износ производственных фондов на предприятиях нефтехимии составляет сегодня порядка 60%.

- Если взять данные по физическому объему экспорта, то вполне. Однако это касается только продукции невысокого передела, которая служит сырьем для потребителей за рубежом: этилена, пропилена, бензола, стирола и т.д. При этом известно, что продукция, изготовленная из нашего нефтехимического сырья, потом к нам же и возвращается, но уже с высокой добавленной стоимостью: пластмассы - в виде изделий, каучук - в виде высококлассных шин и резинотехнической продукции, синтетические нити и волокна - в виде тканей и ковров.

- Конкурентоспособна ли российская нефтехимическая продукция на зарубежных рынках?

- Практика показывает, что так. Даже ЮКОС, который в свои лучшие годы пытался создать собственное нефтехимическое подразделение на базе Ангарской нефтехимической компании, отказался от этой идеи. Не реализовала готовившийся «полиэтиленовый» проект на базе Сургутского ГПЗ и другая компания - Сургутнефтегаз. Только ЛУКойл пытается развивать нефтехимическое производство в рамках подразделения ЛУКойл-Нефтехим, и то с ограниченным успехом.

- Существует мнение, что при нынешних высоких ценах на сырую нефть вертикально-интегрированным нефтяным компаниям просто неинтересно заниматься нефтехимическим производством. Так ли это?

России с ее богатыми ресурсами углеводородного сырья и огромными незанятыми пространствами, как говорится, сам Бог велел заниматься нефтехимией. Это может быть нашей естественной нишей на международном рынке разделения труда. Однако она в загоне, как и многие отрасли, где у нас все еще сохраняются надежды на некий прорыв - взять хотя бы авиастроение. При изменении политики государства те же вертикально-интегрированные компании могут стать серьезными игроками на рынке нефтехимии. Пытается же это делать Газпром через свою дочку СИБУР.

Проблема не только в том, что внешние цены на нефть делают ее экспорт более привлекательным, чем развитие нефтехимических производств. Дело в существующей налоговой системе, вернее, в отсутствии со стороны государства комплекса мер, которые стимулировали бы «богатые» нефтяные компании вкладывать средства в развитие нефтехимии. До сих пор, например, существуют экспортные пошлины на нефтехимическую продукцию (на большинство продуктов нефтехимии они составляют 57 долларов за тонну), что осложняет конкуренцию с западными производителями. В таких условиях наши нефтяники воздерживаются даже от того, чтобы существенно вкладываться в развитие первичной нефтепереработки, не говоря уже о высокотехнологичных химических производствах.

- Газпром уже заявил, что к 2011 году капитализация новой нефтегазохимической компании, которая создается на активах СИБУРа, должна составить около 3 млрд долларов. Посмотрим, как газовый концерн реализует эти планы. На примере СИБУРа будет четко видно, насколько серьезно власти относятся к развитию нефтехимии. Если даже у Газпрома с его финансовым и административным ресурсом ничего не получится, что тут делать остальным. Есть, однако, надежда, что именно мощь Газпрома поможет протолкнуть через Госдуму и правительство законы и постановления, поощряющие развитие нефтехимии в России. Мерами господдержки отрасли могли бы стать снижение тарифов естественных монополий и пошлин на ввоз импортного оборудования, а также сокращение сроков возврата НДС при экспорте продукции.

- В свое время предполагалось, что СИБУР станет локомотивом российской нефтегазохимии. Как вы оцениваете реорганизационные процессы создания новой компании, куда будут переданы активы СИБУРа? Станет ли это переломным моментом в его развитии?



Главная страница / Тенденции