|
|
  |
Главная страница / Промышленное строительство Почему не начались аукционыНа деле никакой госполитики нет. Есть только ее имитация да символическая финансовая поддержка. Даже директора-ветераны, с десяток лет излагающие легенды о том, как они не дали растащить и прихватизировать «ядро российского птицеводства» - свердловский птицепром, признают: государство создало условия, развиваться в которых невозможно. Привязка к нему стала тормозом. Коготь государства тем временем цепко удерживает соблазнительную птицу, несущую золотые яйца, не дает уплыть собственности по воле рыночных волн. Свердловские птицефабрики, 70% которых - областные государственные унитарные предприятия (ОГУП), намерены в конце июня на совете по безопасности у губернатора поставить вопрос о 100-процентном акционировании. Областной птицепром - последний из могикан: законсервированных старосоветских «промов», якобы поддерживаемых госполитикой. На пути повышения конкурентоспособности свердловских птицефабрик стоят две проблемы: несовершенное законодательство и высокая себестоимость продукции. Исполнение федерального закона о ГУПах - прямой путь к банкротству: руководитель самостоятельно может израсходовать на сделку до 2 млн рублей, суммы свыше он обязан согласовывать с областной думой, правительством. Соотнесите порядок цифр: 50-тонный вагон комбикорма стоит 500 тыс. рублей, Рефтинской птицефабрике в день нужно 180 тонн, на период десятидневных праздников-выходных она должна обеспечить себя загодя и впрок, но ресурсы для этого не предусмотрены. Убийственный пример: в течение года Свердловская птицефабрика с годовым оборотом в 1,5 млрд рублей, входящая в пятерку лучших в стране и десятку крупнейших производителей в мире, не может получить субсидированный кредит (где 2/3 ставки погашается бюджетом) в 50 млн рублей. «Он нужен был осенью на покупку дешевого зерна, - рассказывает директор Геннадий Кочнев. - Прошли согласование Минсельхоза, Мингосимущества, но увязли в Минэкономики области, где каждый чиновник по очереди задавал одни и те же вопросы о финансовом состоянии, вместо того, чтобы просто посмотреть балансовый отчет. Будто в министерстве и так не знают, как работает самое успешное предприятие областного птицепрома». При этом по воле правительства в отрасли идет «внутренняя интеграция» - сильный слабого везет: в обязанности успешным птицефабрикам вменяется поглощение обанкротившихся и запуск производства на свои собственные средства. Так, Свердловская расширилась за счет Асбестовской, Сосновской и Баженовского ХПП, реконструировав его под кормопроизводство. Перед лицом новых вызовов рынка и ужесточающейся конкуренции промышленное птицеводство ощущает недостаточость темпов развития. Не хватает собственных средств, нет значительных источников инвестиций для модернизации. Сегодня область - вторая после Питера по производству яиц и мяса птицы. По яйцу объем стабилен - 1,2 млрд штук в год, что превышает потребность населения области (0,95 млрд штук) и позволяет реализовать продукт в другие регионы. Производство мяса птицы достигло в 2004 году 75,8 тыс. тонн, но ежегодный прирост (3,3 тыс. тонн) невелик, если соотносить его с огромными потребностями российского рынка, ведь на многих территориях птицеводство погибло. Ресурс есть: россияне съедают по 9 кг мяса птицы на человека в год, медицинские нормы - 15 кг, средний европеец ест 24 кг, американец - 48 кг. Угроза для свердловских птицеводов на своем рынке - экспансия со стороны усиливающихся конкурентов из Тюмени, Перми, Челябинска с их более дешевой продукцией. К тому же с 7 декабря 2004-го в страну вновь разрешен ввоз иностранной курятины, сильно увеличена доля США. Цены на отечественную птицу при ее высокой себестоимости будут снижаться из-за дешевой импортной продукции, производство которой солидно субсидируется в отличие от нашей. Соответственно, инвестиционная привлекательность отрасли будет падать. - Мы не собираемся просить у правительства больше денег, - поясняет намерения птицеводов глава ассоциации «Уралптицепром» Юрий Кляйнрок. - Бюджетная поддержка в сумме составляет сегодня менее 10% от собственных и заемных ресурсов птицефабрик. Мы говорим: дайте нам равные условия, свободу маневра. Как решение проблемы мы видим акционирование, пусть все ОГУПы для начала останутся в 100% собственности правительства области, но их деятельность должна регулироваться законом об акционерных обществах. Тупиковая, абсурдная ситуация с ГУПами, в которую загнали птицепром, сохраняется второй год. У государства нет денег развивать отрасль нормально. Но рулить хочется: упустив из бюджета спиртовую промышленность, оно решило хоть в еде монопольку держать. Повернитесь на 180 градусов Последние полгода на Среднеуральской птицефабрике (25 км от Екатеринбурга) ощущают - мяса птицы на рынке не хватает. ОГУП ежегодно наращивает объемы его производства на 10 - 15%, через собственную торговую сеть «Курико» (27 магазинов в Екатеринбурге и области) продает 80%: выстроена логистическая цепочка. Остальные 20% коммерческие структуры реализуют за пределами области. Не менее сложной выглядит вторая проблема, гнетущая весь отечественный птицепром, - высокая себестоимость, а следовательно, низкая конкурентоспособность продукции. Финансовое положение предприятий остается крайне напряженным, рентабельность у лучших не превышает 10 - 15%: цена на потребляемые ресурсы обгоняет цену произведенного. Диспаритет не компенсируется ни ростом продуктивности птицы, ни снижением уровня затрат на единицу продукции, ни применением современных технологий содержания и кормления. Теперь птицеводы области надеются, что, решив проблему 1 - сняв лямку ГУПов, добившись свободы маневра, необходимой в рыночных условиях, они получат дополнительные возможности для снижения себестоимости в дополнение к предпринимаемым ими усилиям. - Сергей Константинович, а за счет чего вам удается наращивать объемы производства? - Сегодня мне из разных городов России звонят: дай птицу. Никогда такого дефицита не было, - говорит Сергей Эйриян, директор ОГУП «Среднеуральская птицефабрика». - Сказывается то, что стране в целом не хватает своей мясной продукции. Эта проблема обнаружилась после того, как в 2003 году всерьез занялись квотированием импорта мяса птицы, «ножек Буша». Импортная курятина составляла 65% нашего рынка. Еще чуть-чуть, и Россия полностью зависела бы от заграницы. Сегодня баланс в нашу пользу. Наша доля - 60% мяса птицы, растет и качество. Но в стране производится всего 27% мясной продукции, из этого объема птица составляет 50%, остальное завозим. Чуть меньше завезли - тут же «сели». Мяса птицы потребляется все больше, оно замещает сокращающиеся свинину и говядину. - Как сказывается на мобильности и развитии предприятия стопроцентная госсобственность? - За счет расширения площадей, интенсификации производства, новых технологий. - Птицепром привлекателен для потенциального инвестора? - Слишком много бюрократизма. Кредит по федеральному закону об унитарных предприятиях мы можем брать до 2 млн рублей, хотя нас интересуют кредиты на несколько сотен миллионов: все, что свыше, надо идти согласовывать. Сверху доводятся планы, цифры, которые надо выполнять. Но непонятна процедура - что именно и с кем я должен согласовывать в длинных чиновничьих коридорах, кто там за что отвечает. Кроме кредитов я обязан согласовывать все покупки и продажи. Вероятно, это придумал тот, кто желает разорить отечественный птицепром, открыв путь «ножкам Буша». Птицеводы области все более склоняются к мысли о необходимости акционирования. - Какова структура финансирования? - Производство мяса птицы выгодно всегда, поскольку кормовая часть по сравнению с той, что нужна для получения килограмма свинины и говядины минимальна: для производства 1 кг птицы надо менее 2 кг зерна. Птица - это и самое дешевое мясо, массовая еда, ей всегда обеспечен спрос. Главный наш инвестор - население области, получающее вовремя достойную зарплату. - На сколько надо расти, чтобы соответствовать спросу? - Самоокупаемость почти полная. Областной бюджет берет на себя часть стоимости электроэнергии, две трети ставки рефинансирования по кредитам и небольшую часть расходов на капвложения, приобретение новой техники - в пределах 1,5 млн рублей в год. Своих мы вкладываем в развитие 60 млн рублей. Выручка за последние два месяца увеличилась до 80 млн рублей. Мы чувствуем, что надо бы, пользуясь моментом, расти гораздо быстрей и успевать захватывать рынок, иначе это сделают другие. - Что вам мешает? - Ежегодно удваивать объемы. - Более десяти лет диспаритет цен разоряет агропром, но ситуация не меняется. Почему? - Сначала мешали окорочка. Но конкурентные преимущества, полученные в результате квотирования, утрачены, а главную задачу - совсем вытеснить иностранцев - российские производители выполнить не могут. Повинны прогрессирующая инфляция, а вместе с ней рост цен на комбикорма, ГСМ и электроэнергию. Развитие сдерживают старые технологии, отсутствие средств на глобальную модернизацию. Диспаритет цен усиливается. Четыре года назад, чтобы модернизировать корпус, мне надо было сдать 20 тонн мяса, сегодня - в шесть раз больше. На Западе 70% дохода от реализации продукции получает производитель молока, мяса, яйца. А у нас, наоборот, 70% забирает переработчик сельхозпродукции. Потому и агрокомплекс не развивается. Дошло до того, что переработчики вынуждены инвестировать в производителя, которого сами же и загубили: комбикормщики - в птицефабрики, молзаводы - в животноводство, молока стало мало. Нужно перевернуть цепочку, чтобы производитель развивался. - Поднимая тарифы и цены, энергетики, металлурги и прочие заботятся о своих отраслях, не думая, что убивают чужую курицу, которая несет золотые яйца. Выровнять межотраслевой баланс во власти правительства, захоти оно этого. Я считаю, что диспаритет живуч как хороший способ перекачать один вид собственности через другой до полного уничтожения, а потом купить за бесценок. Посмотрите: в агрокомплексе - банкрот за банкротом. Это уже не частные случаи, это уже политика не та. - Я, например, сам перевернул ее для себя. Вернее, создал в виде замкнутого цикла: производство, переработка, реализация. Началось с того, что два года назад мы взяли более 10 га земли и стали выращивать пшеницу, ячмень, овес. Без своего зерна птицефабрика никогда не даст дешевого, конкурентоспособного мяса, потому что 80% в его себестоимости составляют корма. В последнее время многие птицефабрики России рванули на собственное кормопроизводство. Корма не то что безумно дороги - их почти не стало: растениеводство в стране рухнуло. К тому же наше родное правительство открыло шлюзы для продажи зерна за границу. - Кто эту цепочку должен перевернуть? Вечером - деньги - Я тоже не поняла: откуда у вас, спеленутых бюрократами, деньги. Приход птицеводов на землю - это звено, которое должно вытащить всю агроцепочку: производство зерна, кормов, молочное животноводство. Зерновые положено чередовать с кормовыми культурами, а раз есть корма - надо коров кормить, овец, лошадей. Важно, чтобы один рубль давал другой. Поскольку в два раза эффективнее самому перерабатывать, мы делаем это. Целую курицу продавать не выгодно. Разделенная на части, соответствующие доходам нашего населения, она и уходит влет, и в сумме дороже. На колбасный цех деньги собрали в складчину: и мы, и правительство, и строители присоседились. Молоко отдаем молзаводам. Из овечьей шерсти катаем валенки, варежки вяжем. В планах мясное коневодство и кумыс - много кормов, кругом брошенные фермы. Держим африканских страусов три штуки, наблюдаем, как приспособятся, потом будем выращивать массово. Еще есть три верблюда, три оленя. Почему бы уральцам не разнообразить стол? А все спрашивают одно: откуда у нас на все задуманное деньги. - Как западные люди дают вам «утром стулья»? Они же знают, что в России все так переменчиво. - Сейчас открою тайну. На фабриках, работающих по затратным технологиям, расходуют 2,2 кг зерна на получение 1 кг птицы, а мы - 1,8 кг зерна. Перекрутите это на наши годовые объемы - вот тут деньги и лежат. Мы много работаем, чтобы их взять. Коли бюджет придавливает ОГУПы с кредитами, мы освоили схему примерно такую, как «утром стулья, вечером деньги»: взяли у немцев, у Big Dutchmen, экономичные газогенераторы, установили во всех корпусах автономное электро- и теплоснабжение: за электроэнергию раньше платили миллион рублей, а теперь втрое меньше. В течение года с небольшими процентами вернем. Это выгоднее, чем брать наш коммерческий кредит. Коптильную камеру, три комплекта оборудования, израильтяне отдали. Говорят, работайте, потом расплатитесь. С лихвой окупается. Датчане ставят нам свое оборудование - часть денег отдаем сейчас, в течение года выплатим остальное. Это мои партнерские отношения с миром. - Сейчас вы конкурентоспособны с Западом? - Под мое слово. Они знают: деньги мы всегда возвращаем. - На сколько дешевле получается свое зерно? - Нет, там село получает огромные против наших дотации и лучше умеет экономить. Поэтому и мясо дешевое. Вторая причина дешевизны иностранных кур - химические подкормки. От них мышцы у цыплят растут, как у спортсменов-бодибилдеров. Единственное, чем остается утешаться отечественным производителям курятины, - качеством своей продукции. Чем и занимаемся. Все довели до лучших мировых образцов: породы птиц, кормление, поение, механизацию, вентиляцию и прочее. Если мы раньше в каждом корпусе получали по 600 тысяч инкубационных яиц для бройлеров, то теперь по 1200 тысяч за счет новых технологий. Но с импортных кормов перешли на традиционные уральские пшеницу, овес, ячмень. Лучше результат. Главный конкурент у нас на рынке - Среднеуральская птицефабрика вчерашняя. - Сколько вы отвлекаете на это средств от основного производства? - Мы пока не можем иметь дешевое зерно. На селе нам достается развалившаяся техника, зарастающие поля, разучившиеся работать люди. Мы должны своими расходами хотя бы уложиться в рыночную цену. Но обеспечить перспективу. Сегодня одной бройлерной птицей заниматься нельзя. Мы не сможем влиять на цену зерна, это другой рынок, но его игроки уничтожают своими ценами птицефабрики. А когда ты имеешь свое зерно, ты уже диктатор на рынке птицы и по объемам, и по цене. Со своим зерном я буду недоступен для конкурентов. На молоке возможна хорошая рентабельность: поначалу наши коровы давали по 4 литра, а сегодня уже по 18, а мы пока только внешний лоск навели. Коровам нужен сбалансированный монокорм, заготовленный на два года, постоянное содержание под крышей. Осознав это, в разгар посевной (!) мы поехали учиться в Финляндию. В северных условиях, при суммарных положительных температурах на 230 градусов меньше нашего, на скудных каменистых почвах у финнов урожай лучше, зерно дешевле. Они ячмень начинают убирать 1 августа, а мы 1 сентября. Вернувшись, мы сократили на месяц «закапывание» денег. - Ничего не отвлекаем. На покупку зерна выделяются льготные банковские кредиты. Зерно покрывает все расходы. А вторая схема - берем технику в лизинг на семь лет. То есть обрабатывают те же поля те же люди, но у них наша техника, новая технология и идеология. Землей заниматься убыточно, если у вас плохие технологии, вернее, технологи. Мы в России много сжигаем горючего и вообще идем на селе не туда. Надо на 180 градусов развернуться. В том числе и промышленности: она выпускает не то оборудование, технику. - Обязательно. Рентабельность у нас 13 - 15%, невысокая, средняя по отрасли. Осваивая непрофильные виды, мы рентабельность не уронили, хотя и прибыли больше не получили. Но завтра получим - мы обеспечили завтрашний день. Неофициально мы считаемся холдингом. Берем по просьбе правительства области и обанкротившиеся птицефабрики, начинаем развивать. - Какова эффективность всего этого расширения, считаете ли вы рентабельность на каждом производстве? - Птица имеет свойство на больших площадках плохо себя вести. Надо чтобы она была вся одного возраста на одной площадке. - Ваша выгода тут в чем? «Обьнефтеремонт» имеет десятилетний опыт в области ремонта скважин. По словам исполнительного вицепрезидента «Интегры» по нефтесервису Марка Садыхова, предприятие занимает прочные позиции на рынке и имеет стабильный портфель заказов. «Мы ожидаем, что его вхождение позволит существенно увеличить количество ремонтных бригад, что более чем в два раза повысит наш производственный потенциал», - заявил Марк Садыхов. Сумму сделки в «Интегре» не называют. Аналитик ИК «Финам» Владислав Исаев оценивает стоимость покупки в 65 - 80 млн долларов. ОНР - не первое приобретение «Интегры» в УрФО. В 2005 году группа купила «Уралмаш - буровое оборудование» (УрБО, Екатеринбург), в июле 2006 года - Тюменский судостроительный завод, ставший подразделением УрБО. На этих предприятиях она выпускает буровое оборудование. В феврале 2007го приобретены ремонтные предприятия: Уральский завод по ремонту тяжелых машин и «ЭлектроКИПсервис», расположенные на территории екатеринбургской промплощадки Уралмашзавода. Аналитики тоже считают сделку выгодной. По словам Владислава Исаева, рынок нефтесервисных услуг в России активно развивается: его объем в 2006 году составил около 11,5 млрд долларов, к 2011му достигнет 22 млрд долларов. Наиболее интенсивный рост рынка нефтесервисных услуг ожидается в бурении, капитальном ремонте скважин, геофизических исследованиях. Дополнительные материалы: Москва - ХМАО Прошедшие новогодние праздники стали временем напряженной работы для 57 ночных клубов Екатеринбурга: люди готовы были тратить на удовольствия любые деньги, и заведения этим пользовались. В ночь на 1 января цены на входные билеты выросли в несколько раз. К примеру, вдвое, до 1000 - 1500 рублей, как в Ra и «Истерику». Или в 15 раз, до 15 тыс. рублей, как в «Диван». При этом за две-три недели до конца декабря во многих клубах уже не было свободных столиков. Высоки цены оказались и на обслуживание. Так, место за столом в Ra стоило 2750 рублей: эти деньги обещали по бутылке игристого вина и водки, мясное ассорти, фруктовую тарелку и ассорти канапе. В новогоднюю ночь каждый клуб предлагал эксклюзивную программу: «Диван» - шоу с говорящим названием «Голубой огонек», «Мастер и Маргарита» - шоу трансвеститов, на Pushkina 2 встречали «японский новый год». - Андрей Порубов В декабре в Екатеринбурге открылся новый ночной клуб «Кристаль». По замыслу менеджмента, он должен относиться к премиум-классу. Об элитной направленности заведения говорят позиции коктейльной карты (бутылка воды - 100 рублей), цена за вход (по субботам - свыше 500 рублей для мужчин), оформление интерьера (золоченая 16-метровая барная стойка, кроваво-красные рельефные стены и черные хрустальные люстры). Ориентируется клуб на состоятельных бизнесменов 30 - 45 лет. «Таких людей в Екатеринбурге наберется с тысячу, - говорит артдиректор «Кристаль» Юрий Пелин. - И у нас они смогут подтвердить принадлежность к этому слою». Однако продолжительные новогодние каникулы показали: и ночные клубы столицы Урала, и их посетители не готовы к беспрерывному десятидневному веселью. В большинстве заведений гуляли 31 декабря, 1 и 2 января. 3 и 4 января многие были закрыты и продолжили работу лишь 5 и 6 января. Ненужная роскошьВ Екатеринбурге с населением 1,3 млн человек с конца 2001 года удачно работал только один клуб премиум-класса - «Диван». Эта небольшая точка (в зале 14 диванов) принадлежит компании «Малахит», крупнейшей в городе сети заведений отдыха и развлечений. Вход - 1 тыс. рублей в выходные, 800 - в среду и четверг. «“Диван” постоянно заполнен, чтобы туда попасть, нужно записываться за две недели», - говорит генеральный директор «Малахита» Анна Кузнецова. Секрет популярности она формулирует так: недостаточно купить дорогую мебель, посуду, поставить вышколенных официантов, должен быть симбиоз с тем, что происходит внутри, оригинальное наполнение. В «Диване» устраивают трансшоу. Открытие «Кристаль» формально означает начало заполнения сегмента элитных ночных клубов. Характерно, что клуб невелик по площади и вместимости: на 250 кв. метрах всего 76 посадочных мест. Это отражает еще одну тенденцию - городу не нужны масштабные заведения. Потребность в них удовлетворена несколькими крупными ночными клубами и дискотеками в развлекательных центрах. Екатеринбуржцы жаждут отдыха в камерной обстановке. Премиум-класс на рынке в последние годы был представлен не только «Диваном». Время от времени появлялись различные проекты, которые вскоре закрывались или переориентировались на менее денежную аудиторию. Яркий пример - ночной клуб «Горки» (вместимость около 400 человек), открытый в декабре 2002 года генеральным директором концерна «Калина» Тимуром Горяевым. Название предполагало аналогию с закрытыми правительственными комплексами: «Горки 2», «Горки 6», «Горки 9». Публика ожидалась соответствующая - политическая и бизнесэлита. Клубная карта стоила 100 долларов. Но заведению не суждено было работать долго. Осенью 2004 года «Горки» выставили на продажу. Видимо, реальной потребности рынка в заведениях подобного класса на тот момент не было. Есть и другое мнение: проблема в менеджменте. Участники рынка считают, что «Кристаль» не будет конкурентом «Дивану»: аудитория и развлекательные программы клубов коренным образом отличаются, к тому же сегмент элитных заведений далек от заполнения. Директор екатеринбургской управляющей компании Fun Management, в ведомстве которой ночные клубы Ra и Vbar, ресторанпивоварня Keeer, кофейня Rio de и стриптизбар The Library, Александр Житомирский считает, что «Диван» - это такое «дежурное место, куда люди ходят автоматически. Он существует достаточно давно, чтобы не потерять своих посетителей ни при каких обстоятельствах». Главная причина неудач клубов премиумкласса в городе - особенность местной состоятельной публики. Арт-директор развлекательного центра «Водолей» и ночного клуба «Сети» Павел Кучик: «Элита Екатеринбурга некоторое время назад перестала отдыхать. Поэтому такие клубы строить не для кого. Люди, обладающие большими деньгами, считают, что в этом городе нет смысла светиться. Лучше слетать отдохнуть в Москву одиндва раза в месяц». Управление - одна из основных бед многих ночных клубов Екатеринбурга. «На 95% рынок слаб изза отсутствия качественного менеджмента, - считает Александр Житомирский. - В первую очередь это касается управляющих клубами. От них в большей степени зависит уровень работы остального менеджмента. Поскольку его нет - нет и развития. Но управляющие еще не выросли. Вырасти они должны за счет спроса. Серьезный экономический спрос появился лишь полторадва года назад. Некоторые уже готовы платить хорошему управляющему 100 - 150 тыс. рублей в месяц, но таких менеджеров на рынке пока не хватает». Крупные развлекательные заведения - чаще всего дискотеки: площадь велика, набор услуг минимален (танцпол и бар). От клубов их отличает всеядность. Дискотеки рассчитаны на самых разных посетителей, а в клубы попадают не все желающие, само это понятие предполагает некую закрытость. На входе в клуб стоит специально обученный человек, нечто среднее между охранником и дворецким. Его функции - фэйс-контроль и отслеживание дресс-кода. На дискотеках фэйсконтроль играет скорее номинальную роль. В пример приведем одно из старейших ночных увеселительных заведений Екатеринбурга «Эльдорадо» (работает уже 13 лет). Место более чем демократичное: вход - в среднем 100 рублей. Всеядность - качество, которое распространяется и на музыкальную политику дискотек. В них звучит в основном попмузыка, тогда как в клубах представлена довольно широкая палитра от различных направлений электронной музыки (хаус, техно) до рока. Всеядность и закрытость Небольшие ночные клубы среднего и экономкласса в Екатеринбурге несравнимо более востребованы. Ежегодно открывается около пяти клубов, закрывается примерно столько же. Одна из причин «текучки» - большое число бизнесменов, желающих попробовать силы в этой сфере, но не знающих ее тонкостей. К числу заведений низкого класса можно отнести те, стоимость входа в которые не превышает 200 рублей: «Карабас», «Зебра», «Жемчужина», «Мастер и Маргарита», Azart, «Империя страсти», «Табакерка», Vogue. Средний уровень обещает вход от 200 до 400 рублей: это DaBar, «Сети», Pushkina 2, «Атмосфера», B52, PlayNet. Заведения сегмента выше среднего (400 - 500 рублей) - «Подвал», «Истерика», Ra. Если следовать этим расчетам, то можно сказать, что большая часть подобных объектов Екатеринбурга - среднего класса. В Москве такую классификацию провести было бы невозможно: в значительную часть клубов там вход бесплатный. Конкуренция в столице гораздо острее, чем в Екатеринбурге. К тому же московские бизнесмены считают, что наибольшую прибыль (80%) приносит доход от продажи выпивки в баре. По оценкам игроков, в Екатеринбурге в среднем за одно посещение заведения низкого класса клиент тратит порядка 200 - 500 рублей, среднего - от 600 до 900 рублей, а премиум - более 1500 - 3000 рублей (включая стоимость входного билета). Классифицировать ночные развлекательные заведения по определенным критериям (стоимости входного билета и алкоголя в баре, музыкальной политике и спектру предоставляемых услуг, площади и времени работы) не представляется возможным. К примеру, цена за вход может составлять 500 рублей в пятницу и 250 рублей - в среду или четверг. Неким показателем служит фиксированная цена на билет в главный клубный день, субботу. Между актуальностью и прибыльностьюНочные клубы города можно подразделить на актуальные (со сроком жизни менее двух лет) и старожилов (работающих более трех лет). К последним относятся «Карабас», «Золотой скорпион», «Истерика», «Диван». Значительная часть из перечисленных клубов открылась в Екатеринбурге в последние два-три года. Подавляющее большинство невелико по площади, менее 500 кв. метров: Azart, Pushkina 2, Vogue, B52, DaBar, PlayNet, «Сети», Fruit. Впечатляет только площадь «Табакерки» - 2 тыс. кв. метров. По мнению участников рынка, открытие небольших клубов оправдано как экономически, так и конъюнктурно. Вопервых, в Екатеринбурге трудно найти просторное помещение. Вовторых, если оно найдено, возникает проблема с наполнением: забивать клуб под завязку можно лишь при максимально демократичной политике и музыкальном формате, а также масштабной рекламной поддержке. Даже при наличии всех этих составляющих нет гарантии, что спрос будет. «Открытие ночного клуба - всегда лотерея», - говорит директор клуба «Табакерка» Борис Черданцев. Поэтому появление большого количества компактных клубов не случайно. Платежеспособная часть населения 25 - 35 лет заметно перетекает из ночных клубов в пабы - Rosy Jane и Gordon`s. По мнению Константина Панова, управляющего клубами Ra и Vbar, это происходит потому, что половина клиентов просто устала ходить в одни и те же заведения и ищет новые формы ночного отдыха. Пабы оказались очень подходящей заменой. А потому большая часть клубов, перешагнувших трехлетнюю годовщину, продолжает работать. Средний срок активной жизни ночного клуба - три года. За этот период заведение проходит три фазы: расцвет, выход на пик известности, закат популярности. На каждую - по году. Далее перед менеджментом встает дилемма: продолжать работать по накатанной или переформатировать клуб - поменять концепцию, интерьер, программу, название. Содержание ночных развлекательных заведений в Екатеринбурге - прибыльный бизнес: рентабельность грамотно организованного заведения может достигать 40%. Значительная часть ночных клубов города работает лишь в самый доходный период недели - пятницу и субботу. Ключевой фактор успеха - некоммерческое понятие атмосферы клуба. «Это неповторимое сочетание музыки, ассортимента напитков, еды, уровня обслуживания, позволяющее гостю чувствовать себя комфортно», - считает Анна Кузнецова. «Главная составляющая атмосферы - это в меньшей степени музыка и в большей тусовка, - полагает Константин Панов. - Как правило, после двухтрех лет работы клуб теряет атмосферу, а публика устает от заведения». Сарафанное радио - двигатель бизнеса Екатеринбург - не туристическая мекка. А потому круг клиентов ночных развлекательных заведений ограничен горожанами и немногочисленными гостями города. Активных посетителей клубов, тех, кто ходит в них каждую неделю, несколько тысяч. За них и разворачивается конкурентная борьба. Кроме размещения прямой рекламы клубы занимаются распространением флаеров, уличной расклейкой афиш, адресной рассылкой приглашений, продажей или дарением клубных карт, приглашают попзвезд и известных диджеев. Но самое эффективное средство рекламы для ночных клубов - сарафанное радио. «Собрать в Екатеринбурге народ на ту или иную вечеринку очень просто: нужно позвонить десяти человекам, варящимся в этой среде, и сказать, что такогото числа будет тото, соберите, пожалуйста, людей», - рассказывает Павел Кучик. В кассе большого клуба (более 500 кв. метров) под утро воскресенья может быть 300 - 400, а порой и 500 тыс. рублей. В понедельник в некоторых клубах проводятся вечеринки для работников ночной развлекательной сферы. Вторник и среда - «мертвые» дни. Заполняться на третьполовину клубы начинают в четверг. Практика эксплуатации заведения в течение всей недели есть не у всех. В клубе «Сети» (относится к РЦ «Водолей»), к примеру, в разные дни проводятся отличные друг от друга тематические вечеринки. Павел Кучик: «В будние дни заполнить клуб на 100% нереально. Но если за вход платит хотя бы 100 человек, уже хорошо. Вложенные деньги должны постоянно отбиваться: даже если клуб не работает, за аренду и электроэнергию все равно приходится платить». Утром жизнь большинства ночных заведений останавливается. В части зданий в дневное время работает кафе. Есть и необычная практика: помещение «Карабаса», например, эксплуатируется как выставочный комплекс. Благодаря «фишкам» ночным клубам удается сохранять постоянный круг посетителей. С клиентурой дискотек в развлекательных центрах он пересекается нечасто, исключения составляют массовые и демократичные «Эльдорадо» и «Карабас». Давно и успешно работают в Екатеринбурге развлекательные центры «Водолей» и «Луна 2000», более молоды «Антей» и «Метрополия». Дискотеки в развлекательных центрах сегодня как раз и восполняют потребность горожан в крупных ночных клубах «для всех». И масштабные заведения будут прирастать за счет таких центров. Единодушное мнение участников рынка: большие по площади и демократичные по аудитории ночные клубы городу не нужны. Хватает «Карабаса», «Табакерки», «Эльдорадо» и нескольких площадок в развлекательных центрах. «Работать нужно не на всех. Тут тебе и бандиты, и коммерсанты, и студенты. Ничем хорошим это закончиться не может. Нужно выбирать один определенный пласт», - считает Павел Кучик. «Будущее за маленькими клубами, местами, где может собраться платежеспособная аудитория, компания из 30 - 70 человек», - уверен Константин Панов. Сужаться будет как пространство, так и тематическая направленность заведений. Как говорят представители клубного бизнеса, значительное преимущество одного клуба перед другим составляет удачно найденная «фишка». Уже упоминавшийся «Диван» ставит трансшоу. «Сети» гордятся расслабляюще-позитивным чиллаутом (клубный термин chillout - место для отдыха). «Табакерка» - индустриальным стилем в отделке помещения и подвешенным к потолку «Запорожцем». Одни клубы предлагают банальный стриптиз, другие необычные дефиле и кинопоказы. Борис Черданцев, директор ночного клуба «Табакерка»: - Екатеринбургу не хватает клуба для сексменьшинств. Он все равно появится, вне зависимости от того, нравится это комуто или нет. Просто пока в городе нет человека, который бы продвинул в массы идею необходимости такого заведения. Дополнительный материал к статьеК концу минувшего года стало ясно: затея законодателей с 1 октября 2005 года предоставлять земельные участки под жилищную застройку только на аукционах, чтобы открыть равный доступ к земле всем желающим, провалилась. Ее реализация откладывается. Редко где стукнет на Урале аукционный молоток. Добивающаяся такого решения Федеральная антимонопольная служба (ФАС) хотела устранить аффилированность на строительном рынке. Теоретически аукцион избавил застройщика от контактов с чиновниками: выставляются только подготовленные участки, и заниматься этим муниципалитеты должны за свой счет. Раньше, по данным ФАС, 98% участков передавалось по целевому принципу, без конкурса, что приводило к распределению земли по указке чиновников. Иллюстрация - Сергей Корякин Почему Земельный кодекс вынес на аукционы участки именно под жилищную застройку, не коснувшись других? Напомним: весь 2004 год обсуждался пакет законов, направленных на формирование рынка доступного жилья (идея развилась в 2005 году в президентский национальный проект). Как мыслил законодатель? Стимулировать предложение жилья без предоставления прав на земельные участки невозможно. В качестве одной из радикальных мер и выбрали создание конкурентного рынка через аукционы. Но время для вступления в силу поправок об аукционах оказалось неудачным: 29 декабря 2004 года готовить муниципальные бюджеты для несения таких расходов в 2005 году было поздно. Для методологической работы муниципалитетам дали отсрочку. Многие из них и «готовились», бешено раздавая инвестиционнопривлекательные земельные участки по старым схемам. И нынешние аукционы, и практиковавшиеся прежде торги - два вида конкурсной процедуры. Разница в том, что на торги выносились участки, обремененные правами третьих лиц. Получивший такую землю застройщик должен был прежде снести ветхое жилье, расселить его обитателей, подготовить место под строительство. На аукционе торгуются участки, свободные от обременения, с точками подключения к инженерным коммуникациям. Естественно, цена их выше. Как признает один из разработчиков законодательных изменений главный юрисконсульт фонда «Институт экономики города» (Москва) Леонид Бандорин, остальные сегменты земельного рынка перевести на аукционный порядок пока не удалось: вопрос имеет политическую окраску. По его прогнозу, до того, чтобы все участки реализовались только на аукционной основе, депутатский корпус, политическая прослойка, руководство муниципалитетов дозреют через пару лет. Закон упраздняет предварительные согласования для всех сегментов рынка с 1 января 2010 года. 1 октября 2005 года в большинстве российских городов аукционы не начались. В Екатеринбурге, Кургане, Челябинске они отложены на 2006 - 2007 годы. Причины в мэриях называют схожие: для подготовки земельных участков требуются время, кадры и деньги, а такие расходы в бюджетах не предусмотрены. Однако в Тюмени и Перми возможности нашли: аукционы там провели 6 октября и в конце декабря, а также 3 и 24 ноября соответственно. Главная страница / Промышленное строительство |