|
|
  |
Главная страница / Промышленное строительство Подключение итальянцев к россии«- Мне надо записаться к кардиологу. Вот паспорт и полис. - У вас старый полис. Меняйте. - Хорошо, схожу к кардиологу и поменяю. - Сначала поменяйте, потом получите талончик. - А если меня удар хватит, пока я полис меняю? - А вы меняйте быстрее»… Объявленная замена полисов обязательного медстрахования (ОМС) в Свердловской области выявила массу проблем на рынке, главная из которых - недоверие к его регулятору. В этих условиях компаниям ОМС приходится бороться за существование: через год их останется не более шести-семи. Нежная дружба больниц и СМК в Свердловской области формировалась в течение многих лет. Средний Урал дольше всего в России, до середины 2007 года, сохранял территориальный принцип распределения страхового поля, установленный еще в 90-е. «За каждой СМК закреплена определенная территория. Четырнадцать страховых компаний из 15-ти заключили “джентльменское” соглашение, каждая работала только на территории, полученной в результате конкурса и согласованной с территориальным фондом обязательного медицинского страхования (ТФОМС) Свердловской области», - так поясняет суть принципа заместитель генерального директора СМК «Урал-Рецепт М» Денис Щербаков. Таким образом, только одна компания была в курсе происходящего в больницах определенной территории. Подобные диалоги в среднеуральских больницах в начале 2008 года стали настолько обыденными, что даже не вызывают у пациентов особого раздражения. Формально объявленный срок замены полисов ОМС - до середины 2009 года, и лечебно-профилактические учреждения области (ЛПУ) просто перестраховываются. В неофициальных беседах врачи рассказывают (разумеется, о других клиниках, не о себе), что к ним приходят представители страховых медицинских компаний (СМК) и «убеждают» в сотрудничестве именно с ними. Ссориться с СМК в больницах не хотят: именно от числа пролеченных больных, застрахованных в какой-либо компании, и того, насколько тщательно страховщики будет искать несоответствия в историях болезней, ведущихся в ЛПУ, зависят деньги, которые получает больница. Процесс прост: если эксперт СМК выяснит, что история болезни велась неправильно, он пишет рекламацию. Больница, не сумевшая ее оспорить, не досчитается положенной за этот вид услуги суммы. Кошкин хвост Но закон принят не был. А дальше тянуть уже было нельзя: Свердловская область неприлично выбивалась из федерального поля. Реформы стали проводить сразу и круто: видимо, хвост кошке решили рубить сразу, не по частям. Реформа пошла по трем взаимосвязанным направлениям. Во-первых, изменился принцип распределения страхового поля: из просто территориального он стал производственно-территориальным. То есть работающее население должно быть застраховано работодателем (а не по месту проживания), неработающее - там, где захочет. Во-вторых, в регионе с 1 апреля 2007 года изменилась система оплаты больницам за оказанные услуги. «Если до этого ТФОМС и его филиалы большую часть средств за оказанную помощь направляли непосредственно в лечебные учреждения, то сейчас финансы поступают в больницы через СМК», - рассказывает генеральный директор компании «Белая Башня-Здоровье» Борис Воложенин. В-третьих, одновременно объявили о замене полисов, чтобы сделать их данные идентичными федеральным и актуализировать базу застрахованных в ТФОМС. Застрахованные свердловчане пользовались бланками полисов, утвержденными Минздравом области еще в 1994 году. Они не соответствовали федеральным: к примеру, на них не был указан номер договора (подробнее о новых полисах см. «Мнимый больной» , «Э-У» № 27 от 16.07.07). И бланки, и территориальный принцип, и некоторые другие аспекты системы областного ОМС противоречили федеральному. Но местные законотворцы не захотели ломать копья зря, они решили дождаться, когда будет принят новый федеральный закон об ОМС (в течение 2005 - 2006 годов ожидалось его принятие), а потом внести все поправки разом (подробнее см. «Не за страх, а за деньги» , «Э-У» № 6 от 14.02.05 и «С больной головы» , «Э-У» № 3 от 23.01.06). Чтобы понять, из чего она складывается, опишем систему циркуляции денег в системе ОМС. Работодатели платят налоги за работающих. За неработающих фиксированную сумму платит бюджет. Собранное аккумулируется в ТФОМС. Субъект федерации смотрит, сколько удалось собрать денег, и устанавливает подушевой норматив на каждого жителя региона - сумму в месяц, которую больница может потратить на одного застрахованного. За каждого застрахованного ТФОМС перечисляет СМК определенный процент на ведение дела. Таким образом, чем больше застрахованных в компании, тем больше она может тратить на себя. Среди страховщиков немедленно обострилась конкурентная борьба. Отмена территориального принципа означала, что больше у СМК не было пула застрахованных, благодаря которым компания могла выживать. Потому что основной доход СМК - это установленный регуляторами рынка (Минздравом и ТФОМС) норматив на ведение дела. Проще говоря, сумма, которую компания может оставить себе. Руководители предприятий малого и среднего бизнеса с выбором не торопятся: «У них есть время до 1 июля 2009 года. Поэтому они говорят: мы будем думать и выбирать», - рассказывает исполнительный директор компании «УГМК-Медицина» Татьяна Накрыжская. Затягивание связано с тем, что страхование работников предприятия - дело довольно хлопотное. «Работодатели не спешат брать на себя дополнительную ответственность. Кроме этого, работодатель должен обеспечить достоверность списочного состава и его движения, ежегодное продление медицинского полиса, а также соблюдение благоприятных для здоровья условий труда», - отмечает Борис Воложенин. Довольно быстро страховщикам стало понятно, что «ловить» работодателя с тем, чтобы он застраховал своих сотрудников, - дело неблагодарное. Наиболее крупные предприятия, входившие в состав холдингов, по определению попадали в страховые кэптивы, при холдингах же созданные. УГМК, например, в октябре 2007 года даже провела ребрендинг СМК «Кольцо Урала» - появилась «УГМК-Медицина». Газовики ушли в Газпроммедстрах и т.д. Неработающая система Среди страховых компаний борьба пошла за довольно узкий сектор клиентов - неработающее население: пенсионеров и детей. «Работающие нынче здесь, а завтра там, да и выбор страховой компании у них зависит от работодателя. А неработающие - пассивная часть, они бегать из компании в компанию не будут», - объясняет Борис Воложенин. Иногда пожилых людей ловили возле подъездов и уговаривали, а то и запугивали: мол, не смените полис сию минуту, завтра «скорая» не приедет. Итог «партизанского маркетинга»: у некоторых пенсионеров на руках теперь по три-четыре полиса (рекорд - девять) от разных страховых компаний. «Одной компании удалось за очень короткий срок перестраховать около полутора миллиона неработающих», - отмечает Денис Щербаков. Однако со страхованием неработающего населения начались проблемы. Регламент смены страховых полисов поначалу предполагал, что Минздрав может выдавать компании новый полис на клиента без сдачи старого (подробнее о старом и новом регламенте см. интервью с министром здравоохранения области Владимиром Климиным). Это позволило некоторым СМК начать разносить полисы прямо на дом пенсионерам вместе с пенсиями и квитанциями на оплату коммуналки. Чехарда с полисами выявила новую беду: оказалось, что база данных застрахованных, которую ведет ТФОМС, не отвечает действительности. «Мертвые души» Гоголя отдыхают. А дело вот в чем: чтобы человеку оказали помощь, ему мало иметь полис. Необходимо еще, чтобы он числился «за компанией» в базе персонифицированного учета ТФОМС. Тогда больница сможет попросить денег со страховой компании за пролеченного. А в чехарде с полисами данные в ТФОМС либо не предоставляются, либо предоставляются несколькими компаниями одновременно. Более того, выяснилось, что база вообще толком не чистилась с 1993 года - аккурат с того момента, когда ТФОМС был организован. Чтобы противостоять маркетинговым ходам компаний, в министерстве здравоохранения ввели новый регламент замены полисов: теперь уже требовалось сдать старый полис и принести заявление от желающего перестраховаться. Однако это сильно затягивает процесс: по словам гендиректора компании «Мединком» Андрея Шандалова, теперь перестрахование и внесение в базу данных ТФОМС занимает месяц-полтора. Затем компании, которые желали перестраховать неработающее население, ожидало новое испытание: в Минздраве закончились бланки полисов. Страхование неработающих встало. В беседе «не под диктофон» страховщики как один говорили: бланки закончились для всех, кроме «Мединкома» (бывший председатель совета директоров этой СМК Владимир Климин - с октября 2007 года министр здравоохранения области). В «Мединкоме», впрочем, от сопоставлений устали: «У нас, наоборот, проблемы от того, что Владимир Григорьевич стал министром. Мы под очень пристальным вниманием. Но нам-то лоббирование не нужно, у нас около 30% рынка», - отмечает гендиректор компании Андрей Шандалов. «Эффективность использования бюджетных средств - это суммарный результирующий показатель, на который мы работаем. А у нас сложилась ситуация, когда число застрахованных, находящихся в базе персонифицированного учета ТФОМС, превышало число жителей области, - рассказывает Владимир Климин. - А ведь за каждого неработающего застрахованного идут вполне реальные деньги, перечисляемые по подушевому финансированию. Базы данных больниц и ТФОМСа связаны и устроены так, что если заболевший будет числиться за двумя компаниями одновременно, то система сочтет это за ошибку и покажет, что такого человека в базе нет. Сейчас идет формирование базы. Соответственно, мы заинтересованы, чтобы она была актуализирована, погрешность отклонения сведена к минимуму. Это очень трудоемкий процесс». Отдельного штата людей, которые бы занимались писаниной, у меня нет, и потому я вынужден отрывать штатных врачей от дела», - рассказывает заместитель главного врача по медико-экономическим вопросам и экспертизе НИИ охраны материнства и младенчества (Екатеринбург) Олег Якубович. Эксперты - проблема и для СМК. Кто будет судить, качественно ли оказана помощь, при новом принципе распределения страхового поля - когда больница должна будет работать не с одной страховой компанией, а с десятками (о предложениях СМК см. «Знание - сила»). На эти два процента Пока на формирующуюся систему ОМС жалуются все: и страховщики, и медики, и пациенты. «Увеличилось время поступления денег на счет больницы, а кроме этого, встала проблема экспертов: раньше мы работали с двумя, а теперь - с экспертами всех компаний, чьи застрахованные у нас пролечились. Добавилось головной боли: ведь каждый из экспертов пытается найти несоответствие в нашей работе, выставить рекламации, чтобы заплатить поменьше денег. Тенденция на рынке уже очевидна: небольшие компании продаются более крупным СМК или просто солидным финансовым структурам. Например, в январе стало известно, что банк «Губернский» приобрел 19,9% акций СМК «Уральская страховая медицина». Учитывая, что 25% банка принадлежат Мингосимуществу области, можно предположить: в регионе появилась еще одна СМК, способная похвастать близостью к властьимущим. Перемены, конечно, всегда болезненны. Но почему компании так суетятся и пытаются привлечь внимание к тому, что замена полисов в Свердловской области идет, с их точки зрения, неправильно? Узкий сегмент рынка - замена полисов для неработающих - оказался лакмусовой бумажкой для всех его участников. Страховщики опасаются, что летом Минздрав области объявит, что замена полисов в области «в основном завершена». То есть, кто не успел, тот опоздал: СМК останутся с тем сегментом рынка, который удалось отвоевать. Предпосылки для таких опасений есть: на фоне перемен Минздрав с этого года снизил норматив на ведение дела с 3,3% до 2,5% (в Свердловской области норматив был выше, чем по стране). В количественном выражении сумма на одного застрахованного составляет около 75 рублей, а себестоимость замены полиса уже приближается к этой цифре. И чем жестче будет конкуренция на рынке, тем выше окажутся затраты СМК: средства на рекламу, продвижение, открытие представительств они могут брать только из «процента». Результат - неминуемая убыточность и уход мелких, укрупнение лидеров. Небольшой пул крупных компаний, вероятно, более удобен для профессиональных участников этого рынка - врачей, ТФОМСа. А пациенту вообще все равно - главное, качественней была бы услуга. И в том, что грядет укрупнение страховых компаний, нет ничего особенного: через это прошли все рынки. Тяжело, что перемены идут одновременно, а фоном для этой лихорадки стало недоверие к «доктору» - регулятору рынка. Более того, на ревностно охраняемую свердловскими СМК «поляну» пришли федеральные компании. В марте прошлого года РОСНО приобрела контрольный пакет акций «Тагилмедсервиса», монополиста на рынке ОМС Нижнего Тагила, второго по величине города Свердловской области. И пик передела рынка, слияний и поглощений СМК в Свердловской области еще впереди. Иначе им просто не выжить. Дополнительные материалы: Выходом могли бы стать правила игры, предложенные саморегулируемой организацией страховщиков. Но в Свердловской области их две, причем каждая отстаивает свою точку зрения перед ТФОМС и Минздравом. Независимые участники рынка не доверяют обеим. В итоге страховщики никак не могут договориться. Впрочем, может, уже и не нужно: их выдавят с рынка или съедят поодиночке. Но в начале 90-х налогов поступало гораздо меньше, чем требовалось здравоохранению. В 1993 году появились федеральные и территориальные фонды обязательного медицинского страхования. Они выступали распределителями средств, поступающих в виде страховых платежей. Система, которую мы потеряли Обязательное медицинское страхование начало функционировать с 1991 года. Принцип был великолепен: страховым компаниям за работающих платит работодатель, за неработающих - государство. Взносы аккумулируются в страховых компаниях, и они перечисляют деньги за каждого пролеченного определенной больнице в зависимости от сложности и качества оказанной медицинской услуги. Между больницами появляется конкуренция. Лучше перестраховаться На рынке останутся только те страховые компании, которые готовы к конструктивному диалогу с регуляторами рынка, уверен министр здравоохранения Свердловской области Владимир Климин Такая система привела к неравенству субъектов федерации. На каждой территории сложилась своя система предоставления ОМС. В Свердловской области установился территориальный принцип деления страхового поля. Страховые медицинские компании должны были выдавать полисы, проводить медицинскую экспертизу услуг, оказанных застрахованным лечебными учреждениями. Сложившаяся система устраивала всех. «Кроме того, что она позволяла финансировать десять областных программ, ее полная поддержка со стороны ТФОМС и правительства Свердловской области помогла отразить атаки федеральных страховых компаний, предпринятые с целью передела страхового поля в 2006 году. Свердловская область, пожалуй, была единственной в России, где присутствие московских компаний на рынке ОМС носило точечный характер. Это позволяло проводить большинство расчетов в цепочке ТФОМС - СМК - лечебно-профилактическое учреждение, не выходя за границы региона», - комментирует заместитель генерального директора СМК «Урал-Рецепт М» Денис Щербаков. - Действительно, некоторое время назад бланки полисов не выдавались. Это связано с тем, что определенные страховые компании попытались оспорить через антимонопольный комитет и прокуратуру функции Минздрава как страхователя неработающего населения. Мы связываем эти попытки с тем, что компаний на рынке много, в прямой конкурентной борьбе не все выигрывают, вот и пытаются на себя внимание хоть так обратить. - Владимир Григорьевич, когда стабилизируется ситуация с обеспечением страховых компаний бланками полисов для неработающего населения? - Это связано с технологией выдачи полисов для неработающих. Раньше, еще до меня, она была такой: страховые компании просили разрешения у ТФОМС на тиражирование полисов, печатали их, а потом приходили в министерство и ставили на них штампы. В тот момент, когда мы отказались от системы территориального принципа ОМС, такая свобода привела к нелегитимным способам конкуренции: полисы пенсионерам отправляли даже по почте. Так у застрахованных оказалось по несколько полисов разных страховых компаний. - Почему сложилась ситуация, что у неработающих граждан оказались на руках полисы разных страховых компаний? Некоторые мелкие компании, не буду их называть, уже опротестовывают и новый регламент. Люди, не настроенные на конструктивный диалог, всегда будут, грубо говоря, искать запятую. Протесты негативно скажутся на механизме перевыдачи полисов и система снова забуксует. Предложенный нами регламент - не застывший, его можно корректировать. И если нам направят конструктивные предложения, которые помогут облегчить нашу деятельность, установить новый регламент, удержать выдачу полисов в правовом поле и при этом устроят всех субъектов страховых отношений, - мы охотно к ним прислушаемся. Сейчас мы отработали и согласовали, в том числе со страховщиками, новый регламент замены полисов. Теперь он такой: если компания хочет перестраховать человека, она должна нам принести его старый полис, собственноручно написанное заявление этого гражданина о переходе в новую компанию и заполненный новый полис. Мы обязаны все проверить в течение трех дней. Безусловно, новый регламент снижает скорость перевыдачи полисов, но мы за темпами и не гонимся. Он увеличивает некоторые расходы страховых компаний, но это тоже не наши проблемы. Наша основная задача как страхователя - защита интересов неработающего населения. - Нас как регулятора рынка эта проблема, безусловно, беспокоит: экспертиза - одна из основных функций страховых компаний. Но обеспечение внутренней работы - задача страховых компаний. Пусть готовят экспертов сами: приглашают на работу, оплачивают обучение, переподготовку, лицензируют. Сейчас есть все возможности для подготовки квалифицированных медицинских кадров. Компании, которые работают на перспективу, это понимают. Кто вложит деньги в развитие, тот и преуспеет. - Участники рынки прогнозируют, что может сложиться нехватка экспертов страховых компаний для работы со всеми ЛПУ области. В министерстве как-то просчитывали эту ситуацию? Что предполагается предпринять для обеспечения достаточного количества экспертов? - Федеральных? Но область всегда славилась тем, что на рынке ОМС работали только местные компании… - В области работает 15 страховых компаний, а в соседних областях - по две-пять. Но они раньше прошли отмену территориального принципа страхования. На ваш взгляд, сколько компаний останется на рынке ОМС области через год? - Мы предполагаем, что компании действительно будут либо консолидироваться, либо уходить с рынка. Я не могу сказать, что мы стали катализаторами этих перемен, видимо, время само к этому подошло. Все равно сохранятся несколько базовых компаний. Сколько - пока точно сказать не могу: грядут проверки федерального регулятора, проверять будут в том числе финансовое наполнение уставного капитала страховщиков. Половина компаний области, думаю, их не выдержит… Тем не менее в области останется не меньше десяти компаний, в том числе федеральных и корпоративных. Да, рынок у нас плотный, и он занят. Сейчас федералам отвоевать себе место под солнцем можно только одним путем - купить какую-то местную компанию. Но даже купленные компании будут довольно долго работать под прежним именем: ребрендинг подразумевает перевыдачу полисов, а это приведет к потере времени, части застрахованных, денег. Именно это позволяет мне предположить, что резкого передела рынка в Свердловской области не будет. - Но уже сейчас прямо или через дочерние компании работают «Росно», «Ингосстрах», «Согаз». Представители этих компаний говорят, что их сюда не пускали. Настаивают, чтобы я их принял. Принимаю. Говорят: хотим работать на рынке. Отвечаю: вот регламент замены полисов, никто никого не держит, работайте. Знание - сила Когда закончится оформление рынка ОМС в Свердловской области, перед страховыми компаниями встанет новая проблема конкурентоспособности, - нехватка врачей-экспертов. «Мы готовы решать эту проблему совместно с заинтересованными сторонами», - предлагает исполнительный директор ООО СМК «УГМК-Медицина», кандидат медицинских наук, врач высшей категории Татьяна Накрыжская Интервью взяла Юлия Литвиненко - Требования к эксперту страховой компании очень высоки: это врач, который должен быть на порядок лучше самого квалифицированного доктора, специализирующегося в узких областях. Экспертиза складывается не только из того, правильно или нет оформлена история болезни. Она складывается из анализа качества оказываемой помощи, соответствия стандартам Всемирной организации здравоохранения плюс принятым территориальным стандартам. - Сейчас СМК хватает экспертов? - Почему их может не хватить при новом принципе страхования? Врачи не хотят становиться экспертами, хотя у последних зарплата выше. Любой врач боится оторваться от практики, выпасть из профсреды. Итог высоких требований и нехватки кадров: на Екатеринбург у нас 30 - 40 экспертов. И когда был территориальный принцип ОМС, этого хватало. После отмены территориального принципа все СМК стали конкурентами. Каждый эксперт, по идее, должен отстаивать интересы своей компании. И это означает, что каждая компания должна иметь в виду более двухсот ЛПУ области. А проверять надо от 5 до 100% историй болезней в зависимости от профиля отделения, исхода заболевания и т.п. Это подразумевает, что мы должны держать огромный штат экспертов. - В ходе становления территориального принципа ОМС страховые компании поняли, что бессмысленно держать в штате по 20 - 30 экспертов, которые носились бы по всей области. ТФОМС по конкурсу закрепил лечебное учреждение на каждой территории за страховой компанией. И СМК должна была делать экспертизу всего необходимого количества историй болезни, которые через него проходят. Интервью взяла Юлия Литвиненко Именно проблему нехватки экспертов надо сейчас решать страховым компаниям, а не просто набирать объем застрахованных. Причем решать ее надо сообща. Может быть, даже частично финансировать подготовку экспертов так, чтобы потом обученные шли работать в определенную компанию. Мы, например, готовы помогать кафедре медэкспертизы Уральской государственной медакадемии готовить больше экспертов, чтобы их хватало не только нам, но и другим компаниям. Знают - не знаютОценивая эффект от вступления региональных банков в ССВ, заместитель председателя Уральского банковского союза Евгений Болотин констатирует выросший как раз в четвертом квартале 2004 года и продолжающийся по настоящее время переток вкладов в коммерческие банки. Уменьшение доли Сберегательного банка на рынке вкладов, и в целом по стране, и в регионе, - свидетельство того, что население все больше доверяет банкам, в капитале которых нет участия государства или оно незначительно. «А доверяет население именно в силу закона. Про гарантированный возврат 100 тысяч рублей знают все», - говорит Болотин. Однако адекватное представление о механизмах возврата денег при наступлении страхового случая имеют, по его словам, немногие. «Параллельному» существованию большинства вкладчиков и закона зампред Уральского банковского союза находит такое объяснение: «Вкладчики делятся на несколько групп. Есть люди активные, которые интересуются различными инвестиционными инструментами. Они, разобравшись с нормами закона, сразу же разделили депозиты по разным банкам исходя из лимита в 100 тысяч рублей. Доля таких людей сама по себе невелика, а суммы, которыми они управляют, значительны. Основная же масса вкладчиков инертна, каждый из них держит в банке небольшие суммы, надежностью банка интересуется мало». По статистике Банка России, объем средств, привлеченных банками Уральского федерального округа от вкладчиков (без учета пластиковых карт), в течение 2004 года вырос на 36,4 млрд рублей, или 27%. К 1 января 2005 года он составил 171,2 млрд рублей. Всплеск активности на региональном рынке сбережений населения пришелся на последний квартал минувшего года, когда остатки по вкладам увеличились на 12,7 млрд рублей (35% от годового прироста). Банкиры считают, что росту рынка способствовало вступление банков в систему страхования вкладов (ССВ). Как известно, первые списки участников ССВ обнародованы 21 сентября 2004 года, однако подавляющее большинство банков региона вошло в систему в октябре - декабре. И тогда в их арсенале появились вклады с названием «Гарантия», а в рекламе - вариации формулировки «Гарантировано государством». С опережением графикаФедеральный закон 177-ФЗ «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации» вступил в действие 27 декабря 2003 года. Согласно документу, в течение шести месяцев после его принятия, то есть не позднее 27 июня 2004 года, банкам предписывалось подать заявления на участие в ССВ. А Банк России в свою очередь должен был в течение последующих девяти месяцев (по 27 марта 2005 года включительно) провести проверки соискателей и принять решение о том, включать конкретный банк в ССВ или нет. Однако уже 23 марта, за четыре дня до истечения отведенного срока, Банк России подвел итоги этого этапа реализации закона: в системе страхования вкладов участвует 824 банка (72% от подавших ходатайство), в них сосредоточено около 98% всех вкладов физических лиц. В официальном сообщении департамент внешних и общественных связей подчеркивает, что прием банков в систему страхования вкладов продолжается. «Законодательство предоставляет банкам возможность устранить выявленные недостатки и направить в Банк России повторные ходатайства до 27 апреля 2005 года. Комитет банковского надзора Банка России продолжит рассмотрение повторных ходатайств банков до 27 сентября 2005 года. С учетом этого Банк России хотел бы предостеречь от поспешных выводов и заключений, которые могут лишь повредить тем добросовестным и законопослушным банкам, чьи повторные ходатайства будут рассмотрены в установленные законодательством сроки». В конце апреля в ССВ вошли еще три банка и теперь список прошедших отбор насчитывает, по данным Агентства по страхованию вкладов (АСВ), 827 банков из 79 регионов России. Впрочем, увеличение слагаемых на сумме не сказалось: как и прежде, в зону действия гарантий ССВ входит 98% сбережений населения, размещенных в банковской системе страны в целом. Другими словами, формирование ССВ можно считать завершенным. Все только начинаетсяПоначалу процедура отбора банков-участников ССВ обещала быть очень жесткой, и финансисты прогнозировали снижение ставок по вкладам в тех банках, которые смогут в нее войти. Ход рассуждений был такой. Вступление в ССВ повышает статус банка в глазах населения. А ежеквартальные взносы в страховой фонд (по закону их ставка устанавливается советом директоров АСВ в пределах 0,15% от средней величины вкладов за квартал, и в случае дефицита фонда может быть увеличена до 0,3%) повышают стоимость обслуживания и без того дорогих денег населения. Предполагалось, что снижение рыночных ставок на 1 - 2% годовых станет своеобразной платой вкладчика за надежность банка и гарантированную сохранность сбережений. Ставки между тем не упали. В Свердловской области, где конкуренция, пожалуй, особенно высока, предложения многих банков уже в этом году существенно выросли и зачастую превысили ставку рефинансирования. Самые выгодные предложения - вокруг отметки 14% годовых в рублях и 10% в валюте - различаются на сотые доли процента. Почему так происходит? Потому что, вопреки ожиданиям, за все время действия закона ни один более-менее заметный игрок де-факто с рынка вкладов не ушел. Выводы Болотина подтверждаются данными социологов. Опрос 1750 человек с месячным доходом до 100 тыс. рублей из разных регионов России, проведенный по заказу АСВ Центром социального прогнозирования два месяца назад, показал: число осведомленных о законе составляет порядка 30% (погрешность исследования - 6%). Меньше всего закон знают вкладчики Сбербанка (5,4%) и «наших» частных банков (12%). Лучше других документ освоили клиенты иностранных банков: 50% имеют дело с их дочерними структурами в России, 33% обслуживаются за рубежом. Средняя величина банковского вклада опрошенных составила 23 900 рублей. При этом 95% вкладов укладываются в ныне действующий лимит 100 тыс. рублей, в том числе 70% не превышают 20 тыс. рублей. - Так как в ССВ принят достаточно широкий круг банков, то в глазах клиентов разница между ними нивелируется, - констатирует директор по стратегическому развитию Уралвнешторгбанка Даниил Сандлер. - Действительно финансово устойчивые, надежные банки теперь формально уравнены с банками, которые еще только стремятся обрести устойчивость. Поэтому сейчас банки вынуждены конкурировать не по уровню надежности, а по ставкам и объемам рекламных кампаний. Отсюда - отсутствие ожидавшегося снижения процентных ставок, а во многих случаях - даже их рост. И хотя в некоторых банках есть определенные колебания ставок, в целом их уровень не снижается. Соответственно растет и роль рекламных кампаний в формировании клиентской базы по вкладам, что неоднозначно для банковской системы в целом. Выходит, вступление банка в ССВ не стало конкурентным преимуществом, очевидным для всех. Некоторую фору, хотя и ненадолго, получили лишь те, кто вошел в ССВ значительно раньше других. - Вступление в систему страхования оказалось посильным для большинства банков, которые его планировали, - отмечает Коцюба. - Гораздо сложнее будет в ней удержаться, потому в дальнейшем может произойти отток части банков из ССВ. Условно их можно разделить на три группы. Во-первых, из системы выйдут банки, вступившие в ССВ только по имиджевым соображениям, их приоритетное направление - работа с корпоративными клиентами. Во-вторых, не все банки смогут соответствовать жестким требованиям, предъявляемым Центробанком к качеству активов, прибыли, уставного капитала участников системы. Третьей, самой категоричной причиной выхода может стать несостоятельность банка, его дефолт. Генеральный директор коммерческого банка « ГРАН» (этот банк первым в Свердловской области принят в ССВ 28 сентября 2004 года) Дмитрий Коцюба считает, что повышение конкуренции на рынке вкладов нельзя связывать с действием системы страхования. Причина - возрастающий интерес банков к пассивам физических лиц, сохраняющим тенденцию к росту, и усиление борьбы за них. По мнению банкира, прогнозы об уходе с рынка неблагонадежных банков при формировании ССВ оправдались, однако говорить о существенной перестановке сил пока рано. Согласно сообщению департамента внешних и общественных связей Банка России, 12 тысяч вкладчиков ООО «Банк сбережений и развития», признанного банкротом решением Арбитражного суда Республики Коми от 15 октября 2004 года, получат выплаты на общую сумму 129 млн рублей. Размер выплат каждому вкладчику определяется исходя из 100% суммы требований вкладчика, но не более 100 тыс. рублей. Выплаты Банка России вкладчикам ООО «БСР» осуществляются в структурных подразделениях банка-агента (им в ходе конкурсного отбора стал Газпромбанк) в Сыктывкаре, Ухте, Усинске с 25 апреля по 22 августа 2005 года. Страховая пробаСовсем недавно на рынке произошло событие, которое станет проверкой работоспособности механизмов гарантирования вкладов. Формально речь идет о реализации другого закона - 96-ФЗ «О выплатах Банка России по вкладам физических лиц в признанных банкротами банках, не участвующих в системе обязательного страхования вкладов физических лиц в банках Российской Федерации». Он вступил в силу в самый разгар «кризиса доверия» 29 июля 2004 года, его основная идея совпадает с законом о гарантировании вкладов. 25 марта 2005 года совет директоров Банка России принял первое решение об осуществлении выплат Банка России. После первой попытки связаться с небольшой швейной фабрикой в Челябинске у меня опустились руки. Молодой человек на том конце провода за полминуты описал ситуацию, причем во всей швейной отрасли сразу: Уральская швейная промышленность постепенно восстанавливается. Однако отрасль развивается крайне медленно: большинство фабрик едва окупают производство. Толчок к развитию может дать выход на открытые рынки Экономический кризис рубежа веков серьезно ударил по текстильным и швейным предприятиям Уральского региона: с 1990 по 2003 год выпуск, к примеру, трикотажных изделий сократился на 50 - 95%. Около половины фабрик обанкротились и закрылись, имущество было распродано. И хотя в последние два года объемы производства швейной продукции в регионе заметно увеличиваются, темпы роста этого сегмента - одни из самых низких. Главная причина - работа вне рынка. - Вы знаете, предприятия здесь давно уже нет. Оно фактически перестало существовать еще в перестройку. Остался один цех, он шьет спецодежду, а остальные помещения сдаются под офисы и торговлю... Оживление швейной промышленности в последние четыре года обеспечено финансовой поддержкой областных и федеральных властей и реализацией в некоторых субъектах целевых программ восстановления легпрома. Так, из бюджета Челябинской области для компенсации части процентов по кредитам коммерческих банков, привлекаемых швейными фабриками, ежегодно выделяется 15 млн рублей. В Удмуртии в 2006 году ряд предприятий на конкурсной основе получили трехлетний бюджетный кредит на перевооружение производства под 10% годовых (средняя ставка по кредитам в отрасли - 13 - 15% годовых), в 2007-м из бюджета только на переподготовку специалистов для предприятий отрасли направлен миллион рублей. В Тюменской области в рамках программы «Основные направления развития промышленности и лесного хозяйства на 2007 - 2008 годы» фабрикам компенсируют две трети ставки рефинансирования ЦБ РФ, часть затрат на организацию и участие в выставках, ярмарках, затраты на рекламу в СМИ. Нестандартный рост Объем производства швейных изделий на Урале растет с 2003 года. При этом темпы во всех субъектах региона разные: лучшие показатели в Свердловской, Челябинской областях и Пермском крае; Тюменская область и Башкирия - в аутсайдерах. Суммарный объем отгруженных уральскими текстильными и швейными предприятиями товаров по итогам девяти месяцев прошлого года составил в денежном измерении 8,5 млрд рублей: это только 0,4% от общего по обрабатывающим отраслям региона. Однако, несмотря на комплексную поддержку властей, швейные предприятия даже в рамках одной области развиваются неравномерно. Это не позволяет говорить о системном восстановлении отрасли. По словам заместителя начальника управления инвестиционной политики Тюменской области Владимира Катунцева, работу около трети предприятий региона можно признать активной (примеры: «Евротекс», «Ситцевый край», «Плюшевый рай»), еще трети - стабильной (Ялуторовская и Тобольская швейные фабрики). Доля убыточных производств - около 40%. В Челябинской области быстро растет только чебаркульская фабрика «Пеплос». В Башкирии более 60 крупных и средних швейных и текстильных предприятий, однако, по данным первого заместителя министра промышленности, инновационной и инвестиционной политики республики Роберта Вагапова, объем продукции в основном формируют 15 фабрик: на их долю приходится 72%. Ведущие - нефтекамское производственное объединение «Искож» и Ишимбайская фабрика трикотажных изделий. Мощности наиболее успешных фабрик загружены на 85 - 90%, «выживающих» - на 30 - 40%. Разрыв связан с тем, какие заказы предпочитает искать и отрабатывать предприятие. «На эти деньги мы купили несколько дорогих машин для пошива изделий из тяжелых тканей», - подтверждает Елена Коломейцева, директор тобольской фабрики «Ситцевый край» (производство детского белья, одежды для взрослых, верхней и спортивной одежды). Два первых способа наполнения портфеля заказов приносят фабрикам минимальный доход и не позволяют развиваться. Одна из ключевых причин - специфика оплаты. «МВД, например, переводит деньги только по факту поступления товара на базу и его проверки, - рассказывает директор Троицкой швейной фабрики (Челябинская область, работает только на госзаказ) Елена Мохонько. - Нам приходится производить продукцию на собственные или кредитные деньги. В связи с этим на предприятиях возникают финансовые проблемы, оборотных средств практически никогда не бывает. Денег едва хватает, чтобы покрыть текущие затраты, ни о каком развитии речи быть не может». Униформисты Есть три источника формирования объемов работ уральских швейных производств: госзаказ (форменная одежда для ведомств, оплачивается из средств федерального бюджета), бизнес-заказ (пошив спецодежды для частных предприятий) и работа на открытый рынок. Причем тенденция очевидна: в аутсайдерах предприятия, руководители которых не готовы уйти от советской системы выполнения крупных однотипных заказов. «Работать с госзаказами крайне невыгодно: государство готово платить за такие товары цену ниже рыночной закупочной стоимости аналогичной продукции. Медицинский халат, сшитый по всем нормам госзаказа (определенная ткань, фурнитура, крой), стоит условно 100 рублей, а государство хочет, чтобы я его продала за 90 рублей», - рассказывает Елена Коломейцева. Рентабельность таких производств не более 10 - 15%. Это позволяет только сводить концы с концами. - Заказы даже на дорогую корпоративную одежду для банков, сферы развлечений и услуг, автоцентров не могут полностью обеспечить объем работ на долгий срок. Например, мы уже не первый год отшиваем униформу для одного из екатеринбургских автодилеров. Но он открывает свои автоцентры нерегулярно, поэтому бывает, что партию спецодежды надо отшить раз в месяц, а бывает - раз в три месяца. И заказ у них - то на пять комплектов формы, то на 2 тысячи. Заказы от бизнес-структур более рентабельны: 30 - 50%. Все вроде красиво: заказчик обычно предоставляет эскизы, ткань, фурнитуру, вовремя платит. Однако непривыкшие работать в рынке швейники страдают от собственной немобильности. Директор фабрики «Престиж 2» (Екатеринбург, 40% объема производства - спецодежда, остальное - пошив мужских сорочек, постельного белья, халатов для розничного рынка) Светлана Татарникова сетует: «Тенденция массовой специализации уральских швейных фабрик на производстве спецодежды - это уход в сектор, где требования потребителя минимальны, а обновление ассортимента и мода вообще отсутствуют. Это свидетельство не роста, а деградации нашей легкой промышленности», - утверждает генеральный директор Свердловского камвольного комбината Игорь Васильков. Выполнение спецзаказов дает предприятиям средства для развития, но руководители фабрик уверены: только на них обеспечить рост отрасли невозможно. «Предприятие, которое шьет лишь спецодежду, становится рабочей силой для удовлетворения текущих потребностей бизнеса», - говорит Светлана Татарникова. Самый яркий пример динамично швейного предприятия, ориентированного на розницу, - фабрика «Пеплос» (специализируется на производстве мужских костюмов). Запустили ее в 1970 году, в 90-е она, как и большинство предприятий отрасли, пережила спад. В 1997 году, чтобы поднять производство, новое руководство вложило в оборот собственные средства. Деньги не только окупились, но и позволили открыть несколько первых собственных магазинов. С подключением розницы выручка «Пеплоса» увеличилась. Далее фабрика сделала ставку на создание торговой сети в городах с населением более 30 тыс. человек. Во всех точках продаж была установлена единая торговая наценка - 25%. В итоге с 1999 года пошла прибыль, которая позволила «Пеплосу» покупать хорошие расходные материалы и новые машины у ведущих мировых фирм (подробнее см. «Время шить дорогие костюмы», «Э-У» № 25 от 07.07.03). Сегодня фабрика в день производит 500 костюмов и 300 брюк под двумя торговыми марками - «Peplos» (демократичные модели) и «Majestic Legate» (костюмы для торжественных случаев). Продукция продается в пяти десятках фирменных магазинов по всей России. ...И конформисты Наиболее перспективное направление для швейников - специализация на производстве для широкого рынка: потребительские возможности населения ежегодно растут. Примеры работающих в этом сегменте предприятий показывают: ориентация на потребителей позволяет фабрикам при определенных условиях поддерживать высокий уровень рентабельности, создавать узнаваемые бренды. Еще один пример роста - тобольская фабрика «Ситцевый край», созданная с нуля четыре года назад. Ее продукция изначально ориентировалась только на потребительский рынок. Елена Коломейцева: Примеры высокорентабельных фабрик, сумевших отвоевать место на потребительском рынке, пусть даже на территории одного города, единичны. Всего, по данным профильных министерств и ведомств субъектов Уральского региона, доля товаров местного производства в общей структуре текстильной и швейной продукции, реализуемой на территории Урала, - 15 - 20%. «Это официальные данные, - отмечает директор Верещагинской трикотажной фабрики (Пермский край) Елена Перцева. - По неофициальным, и того меньше. Все остальное произведено за рубежом, главным образом в Китае». При этом, по статистике, обороты розничной торговли непродовольственными товарами в субъектах Уральского региона за прошлый год выросли на 16 - 32%, доля продаж швейных изделий и верхнего трикотажа в общем обороте розничной торговли не снижается. - Наша фабрика появилась не со швейной машинки, а с магазина. У нас была точка продаж, для которой мы закупали одежду и текстиль в Иваново. Но качество продукции было очень низкое и некоторые вещи нам приходилось перешивать на месте. Так у нас появилась первая машинка, потом вторая. Мы начали шить самое простое - постельное белье. А позднее отказались от ивановской продукции и стали сами выпускать одежду. Сегодня на нашем производстве работает 50 человек, в торговле - 2 Ассортимент совершенно разный: от халатов до зимних курток. Рентабельность - от 30 до 40%. Для успешной торговли на открытом рынке нужно уловить, что интересно покупателю, рынку, и не завышать цену ради наживы. Высокая конечная стоимость произведенных на Урале товаров возникает по ряду причин. Одна из них - большое количество посредников. Они увеличивают конечную стоимость одежды на 100 - 200% (см. схему). «За счет того, что мы все реализуем через собственную розничную сеть, избегая перекупщиков, цена на наши товары сравнительно низкая и на полках они не залеживаются. Например, наш топик в рознице стоит 185 рублей. А такой же китайский - 50 Недавно мы решили запустить производство лыжных костюмов. Обсчитали себестоимость: костюм вместе с шапочкой у нас в рознице будет стоить 1,6 - 1,8 тыс. рублей. От кутюр от China Главная проблема выхода на открытый рынок - низкая конкурентоспособность товаров по сравнению с аналогами из Азии, преимущественно из Китая. Уральская продукция не может конкурировать по двум основным показателям: уровню цен и соответствию потребностям рынка. Кроме внешнего фактора удорожания продукции, есть и внутренний - высокая стоимость рабочей силы в крупных городах. Минимизировать издержки можно за счет перенесения основного производства в областную глубинку, туда, где рабочая сила дешевле. Светлана Татарникова: «В Екатеринбурге швея меньше чем за 15 тыс. рублей работать не пойдет. Она за те же деньги лучше за прилавком магазина будет стоять, чем спину гнуть и глаза портить. А для провинции 5 - 7 тыс. рублей - большие деньги, за которые девочки готовы работать на фабриках с утра до вечера». А перекупщики накрутят до 250%, и наши костюмы будут лежать. Потому что для торгашей главное - получить максимальную прибыль, а для нас - как можно быстрее вернуть деньги в оборот», - объясняет разницу подходов к продукции производителей и магазинов Елена Коломейцева. Проблему необходимости технического перевооружения швейных предприятий признают на всех уровнях власти. По возможности пытаются помочь. «В 2006 году объем привлекаемых средств на обновление и модернизацию основных фондов составил по России 1,7 млрд рублей, - рассказывает министр промышленности и транспорта Удмуртии Леонид Курочкин. - Но для достижения видимого результата нужно, по оценке Минпромэнерго РФ, минимум 4 млрд рублей. Именно из-за недостатка финансирования швейные фабрики не могут проводить модернизацию, что делает их товары неконкурентоспособными». Проблема вторая - несоответствие устаревших технологических возможностей производителя (о дизайнерской отсталости - отдельный разговор) возросшим потребностям покупателя. На предприятиях до сих пор используется оборудование, ориентированное на массовый пошив. «Для потребительского рынка нужно часто обновлять коллекции. А представьте, что значит для крупного производства кроить по 15 - 20 штук. Да у меня настил ткани для раскроя идет минимум на 35 - 40 единиц», - говорит директор Коркинской швейной фабрики (Челябинская область) Валентина Зыкова. Чтобы модернизировать оборудование, нужны хотя бы минимальные оборотные средства. У многих их просто нет. Схема: Структура стоимости мужского костюма Одновременно с федеральными программами поддержки легпрома практически во всех субъектах Уральского региона разработаны меры оказания финансовой помощи. Однако, как показал опрос «Э-У», большинство руководителей фабрик, особенно расположенных в глубинке, о таких системах финансирования ничего не слышали. А если и знают - то не участвуют в конкурсах. На наш вопрос: «Почему?» большинство директоров старой закалки ответили: «Нужно собрать так много документов, что отпадает все желание этим заниматься». Отметим, что те фабрики, где у руля молодые, мобильные менеджеры, не упускают возможности получить государственные субсидии. До тех пор, пока руководители швейных предприятий будут ориентироваться на не требующие дополнительных творческих и финансовых затрат казенные заказы, отрасль вряд ли получит развитие. Николай Морилов Приватизация генерации, о пользе и вреде которой так долго спорили в ходе реформирования электроэнергетики, началась. Доводы типа «ни одна страна мира не пускает в свою системообразующую отрасль иностранных инвесторов» стихли. Их заглушил шелест купюр: новая российская генерация будет строиться в том числе и на деньги западных энергохолдингов. - Николай Николаевич, что изменилось после продажи пакета стратегическому инвестору? Генератор ОГК-5 стал первой частной компанией в российской энергетике, выделившись 4 сентября 2007 года (одновременно с ТГК-5) из структуры демонтирующегося РАО «ЕЭС России». Остальные сейчас идут по этому пути. Завершится он 1 июля, когда энергомонополия РАО прекратит деятельность. Как топ-менеджмент ОГК-5 оценивает начало «свободного плавания» генерации, рассказывает директор по развитию компании Николай Морилов. - В чем выражаются самостоятельность и ответственность? - Государство уже не контролирует компанию полностью, а является одним из акционеров, при этом планируется продажа госдоли в течение двух лет. Мы ведем деятельность как самостоятельный субъект рынка, с этим и сопряжена высокая степень ответственности. - Каковы теперь ваши основные риски? - Во-первых, РАО не воздействует на принятие решений. Это касается как внутреннего развития, так и инвестиционных проектов, связанных со строительством генерирующих мощностей. Все определяют только органы корпоративного управления. Во-вторых, все инвестиционные инициативы, стратегия развития на пятилетний период обусловлены одной важной задачей - реализацией интересов акционеров. Прежде всего за счет роста экономической эффективности деятельности в электроэнергетике, будь то инвестирование, использование оборудования, снижение издержек, тарифные решения, эффективное поведение на свободном рынке электроэнергии. Все это отличает новые, уже выделенные из РАО компании. Но помимо удовлетворения интересов частного капитала они обязаны выполнить и все инвестиционные программы ввода новых мощностей, утвержденные РАО. - то, что пока не полностью сформированы, не закреплены государственными решениями новые правила игры: функционирования рынков мощности, системных услуг. Мы рассчитываем, что риски будут сняты в течение года. - Сейчас происходит, по сути, приватизация энергетики, переход от государственного владения через РАО к частному, изменяется состав акционеров. Процесс завершится к моменту упразднения монополии. Но от этих событий отстает параллельное изменение инфраструктурной схемы энергорынка, появление в ее рамках новых субъектов. Я имею в виду создание саморегулируемой организации Совета по рынкам, а также наделение государственных органов управления (Минпромэнерго, российского агентства по энергетике) новыми полномочиями и функциями регулирования отрасли в условиях ликвидации РАО. На наш взгляд, главный риск в деятельности новых компаний, выделенных из РАО, - Enel получил на это разрешение федеральных органов. Концерн объявил оферту: предложил остальным акционерам выкупить их акции. В эти дни решается крайне важный вопрос: в первой декаде февраля активная реализация оферты завершится. Результаты объявит сама компания. Погружаем - Намерен ли Enel довести долю в ОГК-5 до 100%, как пишут СМИ? - Реформа энергетики в России развивается форсированными темпами, имеет сложные задачи, формы и методы. Разумеется, это непросто понять и оценить западному инвестору. По этой причине ОГК-5 и Enel создали для операционного взаимодействия совместные проектные группы по интеграции. Пытаемся обучить итальянцев правилам работы на нашем рынке, погрузить глубже. И сами вбираем опыт работы Enel на международном либеральном рынке энергии. - Чем работа Enel в России отличается от работы на Западе? - Лучше судить не только по нашей компании, а в целом по рынку, по ценам приобретения энергоактивов, динамике их роста: реакция инвестиционного сообщества на смену собственников положительная. Ключевая задача - приток инвестиций в развитие энергетики, модернизацию отрасли. Безусловно, это драйвер роста стоимости любой компании. Кроме того, с привлечением крупного западного инвестора - энергетического холдинга, предоставляющего российской генкомпании свои компетенции, - ОГК-5 получила серьезные конкурентные преимущества. - Какова реакция рынков на смену собственников? - Программы управления операционными издержками, оптимизацией бизнес-процессов еще нет: пока идет интеграция наших компаний, рабочие группы только знакомятся с делами. Так что ответ дадим во второй половине 2008 года. - Насколько с его приходом изменятся экономические параметры и эффективность ОГК-5? - Оппонентов уже не слышно, а энергетики от разговоров (мол, привлечем инвесторов, они нам помогут) перешли к делу. Вся уникальность текущей фазы реформы в том, что мы получили реальные деньги и вкладываем их в развитие мощностей. Причем львиную долю средств наша компания инвестирует как раз в Уральский регион. - В начале реформы громко звучали голоса протестующих против прихода западного капитала на российский энергорынок. Что теперь? - В период покупки блокирующего пакета акций концерну не выдвигали специальное требование соблюдать преемственность в выполнении инвестиционной программы ОГК- Но с сентября Enel активно участвует в корпоративных органах управления компании и полностью подтвердил обязательства выполнения всех ранее принятых в РАО инвестиционных задач до 2012 года. В целом по рынку все новые инвесторы, которые покупают акционерные пакеты выделяемых компаний, принимают на себя аналогичные. Пересмотра инвестиционных программ в сторону уменьшения не будет, хотя уточнения по технической реализации, составу оборудования, субъектам выполнения строительно-монтажных работ и так далее возможны. Более того, мы с итальянскими коллегами рассматриваем вопрос расширения инвестпроектов, запуска дополнительных мощностей, в том числе и в Уральском регионе. Сейчас приступаем к строительству новой парогазовой установки на Среднеуральской ГРЭС мощностью 410 МВт, серьезно рассматриваем возможность строительства там до 2016 года еще одного аналогичного блока и на Рефтинской ГРЭС дополнительного блока мощностью около 600 МВт.- Чем вызвано расширение инвестиционной программы ОГК-5 на 2007 - 2012 годы? - Означает ли смена собственников радикальные перемены в реализации инвестпрограммы ОГК-5? - Каковы источники финансирования новых проектов? - Либерализация рынка природного газа заставила нас пересчитать эффективность проектов: этот основной ресурс в производстве электроэнергии будет дорожать. Такова основная причина роста инвестпрограммы, в уточненной версии она увеличена до 75 млрд рублей. Угольные станции становятся более эффективными. Поэтому значительная доля инвестиций пойдет на модернизацию действующих уральских станций, прежде всего Рефтинской ГРЭС. Она подвергнется в ближайшие три года серьезной модернизации, станет «жемчужиной в короне» нашей компании - самой мощной угольной станцией в России на 3800 МВт. Ни шагу назад - Что можно сказать о реализации инвестпроектов ОГК-5 в Свердловской области? В других компаниях проекты, предусмотренные соглашением по энергетике между правительством и РАО, тормозят, сдвигают на полгода. - Основных - три: средства IPO, кредитные ресурсы (мы в состоянии привлечь очень серьезные: у ОГК-5 фактически нет долга, банковское сообщество охотно идет на переговоры по кредитам), внутренняя рентабельность (рост прибыльности связан с либерализацией энергорынка в течение ближайших трех лет). Свободный рынок электроэнергии уже сегодня демонстрирует интересные и важные для нас сигналы: операционная эффективность компании растет, она позволяет реинвестировать полученные средства в том числе и в инвестпроекты. - В чем они? - У нас нет сдвига. Мы выполняем обязательства. В рамках подписанного в декабре 2006 года соглашения у нашей компании лишь один проект - строительство парогазовой установки мощностью 410 МВт на Среднеуральской ГРЭС. По нему уже подписаны контракты на поставку основного оборудования. Газовую турбину марки MS 9001 FB изготовит General Elecspanic, паровую турбину с теплофикационным отбором - Skoda, а котел-утилизатор - Nooter/Eriksen. Генеральным подрядчиком выступит компания Iberdrola Ingenieria & Сonsspanuccion. Стоимость договора подряда и основного оборудования - 430 млн долларов. ОГК-5 удалось успешно реализовать план подготовительного периода: заключить контракты с крупными международными компаниями и полностью обеспечить финансирование первых этапов строительства энергоблока. Мы подтверждаем, что блок будет введен до конца 2010 года. Хотя проблемы и риски у нас есть. - Какой именно блок вы предполагаете строить на Рефтинской ГРЭС? - Риски у всех энергетиков прежде всего связаны с огромным спросом на оборудование. Машиностроители не справляются с количеством обрушившихся на них заказов. Это основная проблема, объясняющая сдвиг сроков ввода объектов генерации. У нас все пока неплохо. Мы раньше всех стартовали с IPO, смогли первыми подписать договоры с западными партнерами и надеемся получить оборудование в установленный срок. - Можно ли уже говорить о выборе технологии? - Пока это инвестиционная идея, не принятый пока проект строительства 11-го угольного энергоблока мощностью до 600 МВт. Сейчас менеджмент компании прорабатывает вопросы его технической осуществимости: анализирует состав оборудования, возможных поставщиков, подрядчиков на строительство. Планируем определиться до конца года. На наш взгляд, проект крайне эффективен, выгоден и региону, и компании. - За счет чего тогда вы намерены добиться эффективности? И решить больные для угольной генерации вопросы экологии? - Мы точно не берем технологию циркулирующего кипящего слоя, применение которой сегодня в России серьезным образом рассматривается другими генераторами. На Рефтинской ГРЭС будет традиционный пылеугольный блок, но с улучшенными параметрами пара, производительность оборудования будет выше сегодняшней на Рефтинской ГРЭС. - Откуда возьмете средства именно на этот блок? - Производительность оборудования будет в любом случае выше, чем у того, что сегодня применено на Рефтинской ГРЭС. Мы планируем поставить импортную технику. Что касается экологии: наши акционеры Enel и ЕБРР (банк приобрел чуть более 1% в ходе IPO в ноябре 2006 года) уделяют самое серьезное внимание соблюдению европейских экологических стандартов. При принятии окончательных решений, подборе оборудования мы учтем пожелания стратегических инвесторов. - Для энергосистемы Урала весьма существенно недополучение 500 МВт: когда восстановите выбывший из-за аварии блок на Рефтинской ГРЭС? - Мы успешно реализовали дополнительную эмиссию акций в прошлом году. Помимо того намерены активно привлекать кредитные ресурсы, можем использовать и облигационные займы, и выход на европейский рынок заемного капитала с выпуском евробондов. - Инцидент повлиял на годовые финансовые показатели ОГК-5? - Не позднее конца марта 2008 года. Дополнительные материалы: - Несущественно: остальные девять блоков работали в графике. - одна из семи оптовых генерирующих компаний, созданных в результате реформы РАО «ЕЭС России». Зарегистрирована в Екатеринбурге 27 октября 2004 года. Производственные филиалы: Конаковская, Невинномысская, Среднеуральская и Рефтинская ГРЭС. Суммарная установленная мощность по выработке электроэнергии - 8672 МВт, тепла - 2242 Гкал/ч. ОАО «ОГК-5» В июне 2007 года 25-процентный госпакет акций за 39,2 млрд рублей купил концерн Enel, крупнейшая энергетическая компания в Италии и третья по рыночной капитализации в Европе. К сегодняшнему дню пакет Enel в ОГК-5 увеличен до 37,15%, подписано соглашение о сотрудничестве и взаимных обязательствах. В ноябре 2006 года первой в своем секторе провела открытое IPO, разместив акции в объеме свыше 14% уставного капитала, причем спрос превысил предложение более чем в девять раз. Генеральный директор ОАО «ОГК-5» - Анатолий Бушин В конце декабря 2007 года акции ОГК-5 первой из оптовых генерирующих компаний включены в котировальный список РТС первого уровня. Главная страница / Промышленное строительство |