|
|
  |
Главная страница / Промышленное строительство Обошлось без истерикиПо оценке участников рынка, строительство такого завода «с нуля» стоит не менее 100 млн долларов, сам трубный стан - 20 - 25 млн долларов. «Окупить такие затраты “МаксиГрупп” окажется сложно, планируемые объемы производства, скорее всего, придется скорректировать в меньшую сторону. В России нет дефицита бесшовных труб общего назначения, этот сегмент поделен крупными игроками, такими как ТМК и Группа ЧТПЗ. И они будут наращивать производство - сейчас их мощности загружены не полностью», - считает аналитик ИК «Проспект» Дмитрий Парфенов. Нижнесергинский метизно-металлургический завод (НСММЗ, входит в ОАО «МаксиГрупп») планирует построить в Ревде (Свердловская область) трубное производство. Оно будет размещено на месте бывших метизных цехов НСММЗ и займет площадь 104 тыс. кв. метров, сообщили в пресс-службе предприятия. На данный момент идет подготовка строительной площадки. Новый завод будет выпускать бесшовные горячекатаные трубы среднего диаметра для машиностроения, энергетики, нефте- и газодобывающих компаний. Планируемая мощность - 450 тыс. тонн в год. Оборудование для трубного стана поставит итальянская компания Danieli. Запустить производство «МаксиГрупп» планирует в 2009 году. В «МаксиГрупп» стоимость и рыночные перспективы проекта не комментируют. По данным Группы ЧТПЗ, объем потребления бесшовных труб на российском рынке составляет примерно 2,8 млн тонн. До 2015 года в этом сегменте прогнозируется постепенное увеличение производства при стагнации спроса. «Учитывая тенденции развития рынка на ближайшие годы, говорить о серьезном влиянии нового проекта НСММЗ преждевременно. Тем более что на рынке и без того усиливается конкуренция: крупные участники заканчивают программы модернизации, которые завершатся созданием новых мощностей», отмечают в дирекции по связям с общественностью Группы ЧТПЗ. В начале октября сразу пять банков неожиданно отказали металлургическому холдингу «Макси Групп» в рефинансировании выданных кредитов, ссылаясь на кризис ликвидности. Как известно, эта группа первой в отрасли начала реализацию инвестиционных проектов строительства серии новых электрометаллургических мини-заводов на территории России. Иллюстрация Андрей Колдашев В самой «Макси Групп» причиной отказа внешнюю ситуацию на рынке не считают. Здесь говорят: истинная причина - слухи о возможной рейдерской атаке на предприятие. Несколько месяцев назад у Нижнесергинского металлургического завода, входящего в холдинг, закончилась лицензия на эксплуатацию опасных производственных объектов. Пока шло оформление новой, на предприятие было заведено уголовное дело по статье «Незаконное предпринимательство», проведена выездная налоговая проверка, затем проверка УНП ГУВД Свердловской области и ГУ МВД по Уральскому федеральному округу, а потом появился десант в масках, о чем тут же стало известно прессе. Все это очень похоже на заранее спланированную акцию дискредитации компании с целью подкосить ее финансовое положение. Доказательств организации попыток захвата собственности в отношении группы пока нет, однако подобные методы довольно распространены в рейдерской практике. Владелец «Макси Групп» Николай Максимов неоднократно подчеркивал: его ноу-хау - закупка современных технологий, а не реконструкция старых производств. Это позволит ему уже к 2012 году выпускать до 20 млн тонн стали в год - четверть от общего объема производимой в стране. Понятно, что освоить такой масштаб только за счет реинвестирования прибыли невозможно, поэтому предприятия группы активно заимствовали: 75% средств программы - привлеченные, в том числе через банковские кредиты в 50 банках на общую сумму 38 млн рублей. В начале ноября в Екатеринбурге прошла конференция «Антирейдер. Как сохранить себя и свой бизнес», на которой эксперты в области корпоративного права проанализировали практику современного этапа передела собственности и попытались выработать методы защиты бизнеса. По аналогичной схеме более двух лет длится атака на самарскую телекоммуникационную компанию «СМАРТС». Сначала - слухи в прессе о якобы сложном положении компании, затем организация серии налоговых проверок, заведение уголовного дела по той же статье, вынесение обеспечительных мер на движение реестра. «Мы обращаемся за кредитами в банки, нам, естественно, отказывают: вы не владеете акциями, вы втянуты в непонятные аферы. В итоге - снижение темпов развития, частичная дезорганизация производства, ухудшение социального имиджа компании», - делится директор СМАРТС Вячеслав Антонов. По его мнению, цель заказчика атаки (акционеры СМАРТС считают им одну из телекоммуникационных компаний) заставить продать бизнес, причем по цене минимум в пять раз ниже рыночной. Однако свято место пусто не бывает: борьба государства с увеличением собираемости налогов открыла новый механизм экономического давления на объект. Сегодня ничего не стоит «настучать» в налоговые органы о якобы имеющихся случаях проведения операций через фирмы-однодневки. Освещение в СМИ самого факта выездной налоговой проверки, да еще и с участием правоохранительных органов «в масках», - это не только способ парализовать работу «объекта», но и подпортить ему репутацию в банковской среде, а как следствие - осложнить финансовое состояние. Давление на банки и организация налоговых проверок стали, таким образом, новыми методами организации рейдерских атак. Новые черты До недавнего времени основным орудием рейдеров были преимущественно пробелы в законодательстве. Постепенно (хоть и медленно) их государство закрывает. К примеру, выход постановления Высшего арбитражного суда (ВАС) «О некоторых вопросах подсудности дел по искам о правах на недвижимое имущество» осложнил использование судебных решений, вынесенных в разных уголках страны. Раньше иск, связанный со спорами в сфере недвижимости, можно было подать не только в любой арбитражный суд, но и в суд общей юрисдикции (мировой суд), теперь - только в арбитражный суд по месту регистрации здания или юридического лица. Другое постановление ВАС «О применении арбитражными судами обеспечительных мер» сыграло существенную роль в ограничении использования обеспечительных мер - ареста имущества и денег на расчетном счете, запрета на проведение собраний акционеров и так далее. ВАС не только прописал порядок вынесения обеспечительных мер, но и настроил судей на формирование определенной правоприменительной практики, что особенно важно. По мнению управляющего директора юридической компании «Ардашев и партнеры» Владимира Ардашева, помимо активов и недвижимости, рейдеров интересуют крупные заказы компаний, возможность получения землеотвода. В отраслевом разрезе он выделяет сектор сельского хозяйства и пищевую промышленность: «Предприятия этих отраслей чаще всего подвергаются атакам». Самое пристальное внимание сегодня приковано к государственным унитарным предприятиям, которые выходят на стадию акционирования. И здесь непосредственным (если не сказать - основным) участником процесса передела выступает государство, активно занимающееся формированием госкорпораций. «Моему клиенту, которому принадлежит 49% акций авиационного предприятия, недавно поступило недвусмысленное предложение: или вступаешь в авиационный холдинг, или продаешь акции. Как это расценивать: как государственный подход или как рейдерскую атаку?» - приводит пример эксперт по корпоративным конфликтам Загир Рамазанов. Причем нередко для достижения этой цели государство использует собственные ошибки и недоработки. К примеру, в ходе приватизации 90-х четкий регламент внесения приватизируемого имущества в уставный капитал предприятий не разрабатывался. Процедура была массовая и проходила абы как. Сейчас же государство исходит из того, что все, что не написано в акте, - государственная собственность. К сожалению, арбитражная практика встает в данном случае на сторону власти, аргументируя тем, что имущество не указано в плане приватизации. Использование ошибок 15-летней давности - довольно распространенный способ для перехода привлекательного имущества в собственность государства. На первых этапах, когда предпринимательство только становилось на ноги, объектом внимания чаще всего были акционерный капитал и имущество. Сейчас, на фоне общего роста экономики, когда компании начали добиваться успеха, наращивать капитализацию, мотивация заказчиков рейдерских атак стала гораздо шире: добавилось желание вытеснить конкурента с рынка и тем самым увеличить свою долю, сбить цену привлекательного объекта и так далее. Генеральный директор юридической фирмы «Левъ» Елена Артюх согласна, что в легитимной терминологии понятия «рейдерство» нет. Однако если исходить из практики, то любое насильственное посягательство на собственность можно считать рейдерством: «Я выделяю два типа захватов: внешние, когда предпринимается попытка завладеть собственностью со стороны людей, не имеющих акций, и внутренние, возникшие в результате корпоративного спора. И в том, и в другом случае итог один - насильственная смена власти. Разница только в методах». Враг внутри Главная особенность нынешнего этапа рейдерства заключается в том, что инициаторами конфликтов зачастую выступают вовсе не сторонние субъекты. Нередко это партнеры, недовольные политикой сотоварищей по бизнесу, а иногда и менеджмент. Разнообразие целей, схем и методов зачастую не позволяет провести четкую грань между корпоративным спором и рейдерской атакой. К примеру, один собственник узнает, что второй выводит с предприятия деньги через фирмы-однодневки и сообщает об этом в налоговую. Та приходит с проверкой и обнаруживает массу нарушений. Как квалифицировать эту ситуацию? С точки зрения первого - как чистой воды рейдерство, с точки зрения второго - как защиту прав собственника. «Не так давно владельцы предприятия в Екатеринбурге попросили меня проанализировать подозрительную ситуацию, - продолжает Загир Рамазанов. - Выяснилось, что коммерческий директор и начальник отдела сбыта решили “сдать” компанию конкурентам, сознательно подводя предприятие к кризису: слады затоварены, оборотка закончилась, объемы продаж упали. На мой взгляд, это никак не рейдерство. Это бизнес, да, аморальный, но бизнес». Доверяя, проверяй Понятно, что теоретические изыскания интересны не сами по себе, а для понимания сути процесса и выработки адекватных мер противодействия. Однако единых рецептов нет даже среди профессионалов. Елена Артюх убеждена, что в основе большинства нынешних скандалов лежит неправильное юридическое оформление участия собственников в бизнесе, обусловленное их неформальными отношениями: Председатель коллегии адвокатов «Частное право» Максим Колесников считает, что элементы рейдерства есть во многих корпоративных конфликтах, и поэтому предлагает коллегам в качестве основного критерия рейдерства рассматривать любые недружественные поглощения, которые совершаются с нарушением уголовного законодательства. Как только один из собственников решает, что он вложил в дело больше, начинается конфликт, перерастающий в открытое противостояние. И защитить интересы при заложенном соотношении голосов 50 на 50 практически невозможно. Поэтому качественному оформлению учредительных и иных документов нужно уделять особое внимание. Защиту от внутрикорпоративных конфликтов бизнеса лучше выстраивать еще при его создании. - Львиная доля предприятий в возрасте старше пяти лет создавалась совместно с другом (братом, школьным товарищем и т.п.) на паритетных началах. Такая схема участия изначально патовая, потому что для принятия любого, в том числе спорного решения всегда нужно как минимум 50% плюс один голос. Предприниматели не придавали этому большого значения. Сейчас ситуация меняется. - Наши нормы призваны прежде всего запрещать, не допускать, жестко регулировать. Возьмем статью 48 закона «Об акционерных обществах», которая регулирует полномочия общего собрания акционеров. Для достижения кворума нужно минимум 50% голосов, для принятия решения путем голосования - 75%. Как в этой ситуации обеспечить права инвесторов, владеющих 22% акций? Никак. При этом акционер не имеет даже права на отказ от голосования, это считается нарушением законодательства. Корпоративное право в других странах более гибкое, оно предусматривает разработку соглашений акционеров. Максим Колесников согласен, что юридическое оформление всех отношений снижает риск возникновения конфликтов. Но, по его мнению, действующее корпоративное право не позволяет избежать споров на стадии старта бизнеса: Доверие, конечно, идеальная основа бизнеса. Но, как и положено идеалу, имеет мало общего с реальностью. И предпринимательский опыт депутата Екатеринбургской городской думы Олега Хабибуллина подтверждает это. Его рецепт сохранности бизнеса - не доверяйте никому: «Деньги делают очень многое, и я знаю немало случаев, когда даже топ-менеджеры, адвокаты перекупаются рейдерами. Поэтому в ключевые моменты принимайте решение сами, всегда ко всему относитесь с сомнением и подозрением». И это документ, поддерживаемый судебной защитой. А наша негибкость порождает большое количество корпоративных конфликтов, которые и перерастают в рейдерство. В этой ситуации я ничего другого не могу посоветовать своим клиентам, кроме как выбирать партнеров, которым можно доверять. Дополнительные материалы: Эксперты единодушны: в ближайшее время именно внутренние корпоративные споры станут основой скандалов в сфере передела собственности. Конфликты между владельцами будут увеличиваться по мере развития бизнеса, роста самосознания тех, кто его создавал. По логике, это процессы естественные: в рыночной экономике смена собственника будет происходить всегда, для регулирования этих процессов, собственно, и появилась такая отрасль, как корпоративное право. Вопрос только в том, как это право будет использоваться - для разрушения или созидания? В первом случае стороны берут цель силой и обманом, во втором - садятся за стол переговоров. Чтобы не стать объектом рейдерской атаки, нужно формировать образ недоступной компании, считает член совета Адвокатской палаты Свердловской области Андрей Каюрин Стратегия антирейдерства Андрей Каюрин Подготовила Ирина Перечнева - Андрей Юрьевич, на ваш взгляд, в чем корень рейдерства? - Я долго анализировал этот вопрос. Пришел к следующему выводу. Есть два типа предпринимательской философии. Люди первого типа зарабатывают тем, что берут рубль, покупают на него сырье, добавляют еще один рубль, перерабатывают и продают продукцию за три рубля. А люди второго типа считают, что тот же рубль можно заработать проще: вложить десять копеек, например, в продажных чиновников, заплатить адвокатам, с помощью которых забрать у первого его актив и продать его. И когда первый пытается противостоять с помощью заведения уголовных дел, подачи исков в суды, второй ему говорит: ты все равно проиграешь, потому что умеешь только создавать, а суд и уголовные дела - мое поле, и на нем я играю лучше. - По-вашему, ситуация безвыходная? - Почему же. Антирейдерская стратегия заключается в том, чтобы усложнить рейдеру задачу, увеличить его затраты на захват. Кто чаще всего становится объектом атак? Компании, у которых есть чем-то недовольные менеджеры (их можно перекупить), плохо работают юристы, неправильно оформлены документы на собственность и так далее. Вся эта информация крутится в предпринимательской среде и в один момент стекается к заинтересованным людям. Долгосрочная стратегия заключается в том, чтобы создать имидж фирмы, у которой нет этих элементов, а значит, на ее захват потребуется уже не 10 копеек, а 3 Рейдеры ведь, как правило, не работают на собственные средства, у них есть заказчик или человек, которому они быстро должны продать захваченный объект. И если они поймут, что в компании нет слабых мест (а чтобы их создать, потребуются большие ресурсы), то отступят, начнут искать менее защищенный объект. - Насколько опасно для экономики это явление? - Рейдерство в чистом виде - когда имущество отбирается по заказу - сходит на нет. Но тема эта активно муссируется: это модно, на этом можно заработать хорошие политические очки. Между тем по сути делить уже нечего, в бизнес пришел тот самый последний собственник, который сможет его эффективно тянуть. Рейдерство перерастает в другую стадию: задача уже не в том, чтобы украсть рубль, а в том, чтобы разорить конкурента. И сейчас немало зависит от законодателя. Надо отдать должное: многие нормы права, на которых основывались рейдерские схемы, устранены, суды начали работать более грамотно и, благодаря взвешенной позиции Высшего арбитражного суда, просто пресекать откровенные попытки манипулирования законом. Нужно продолжать эту работу. К примеру, изменить нормы, связанные с добросовестным приобретателем: сейчас таковым считается тот, кто последним купил актив, не важно, по какой схеме, какими методами. Этим рейдеры часто и прикрываются: я добросовестный приобретатель, я не знал, что это все украдено... При устранении такой возможности рейдерам просто некому будет продавать захваченное имущество, так как оно по суду может вернуться к прежнему владельцу. Одна из причин слабого интереса инвесторов - в том, что рынок для успешного бизнеса не обустроен, полагает председатель правления Независимого партнерства гарантирующих поставщиков и энергосбытовых компаний Андрей Пивоваров. За первое полугодие-2007 процент убыточных сбытов вырос с 18 до 3 Другая причина - завышенная стоимость пакетов акций на фоне значительных проблем и рисков энергосбытового бизнеса. Есть опасения, что часть энергосбытовых компаний энергохолдинга до ликвидации РАО в середине 2008 года продана не будет. Сектор энергосбытовых компаний похож на недостроенный дом, в который уже понаехало жильцов, хотя жить в нем невозможно. У поселившихся куча проблем, но выход один: ждать, когда дом доделают. Каковы тенденции развития рынка и факторы, на них влияющие? В какой контекст войдет энергосбытовой бизнес в 2008 году? Каков прогноз «жизни сбытов после РАО»? Мы предложили уральским игрокам высказать свои точки зрения. В рамках третьей волны торгов 27 - 29 ноября РАО «ЕЭС России» намерено продать пакеты акций 12 энергосбытовых компаний, из них на Урале - Пермской. Итоги первых двух волн неутешительны: в конце мая планировалось продать восемь компаний, однако аукционы состоялись только по семи (в частности Свердловэнергосбыту), в августе нового собственника обрели вообще лишь четыре компании из 1 В том числе в Удмуртии и Коми РАО не смогло реализовать свои доли. Проданные же активы разошлись по стартовым ценам. В итоге энергохолдинг смог выручить на второй волне только 1,28 млрд рублей, а рассчитывал на 4,36 миллиарда. Вторая волна аукционов по продаже сбытов провалилась, по мнению Снисаренко, по причине низкого интереса к ним инвесторов. Их отпугивает отсутствие правил проведения конкурсов на статус гарантирующего поставщика (ГП), которых рынок давно ждет. Не секрет, что основная стоимость энергосбытовых компаний определяется именно наличием у них такого статуса. Это своеобразный инструмент компенсации перекрестного субсидирования в электроэнергетике. За электроэнергию в России со времен социализма предприятия платят больше, чем население, и в одних регионах - больше, чем в других. Такую схему и называют перекрестным субсидированием. В рамках реформы энергетики тарифы для бизнеса и жителей уже повышаются разными темпами, а Мин-промэнерго приступило к распределению средств, выделенных из госбюджета, на ликвидацию межтерриториального перекрестного субсидирования. Но пока оно существует, и статус ГП для энергосбытовых компаний, обязанных обслуживать население, бюджетников и сельхозпроизводителей, то есть льготные группы потребителей, позволяет получить компенсацию выпадающих доходов. Ждите либерализации Генеральный директор группы компаний «ТЭНКОМ» (Тюмень) Андрей Снисаренко говорит, что сбытовой сектор - сейчас один из наиболее рискованных в электроэнергетике. Риски прежде всего связаны с законодательной неурегулированностью. Но есть две мощные предпосылки для развития этого бизнеса. Первая - рост спроса и цен на электроэнергию. Так, в Тюменской области потребность в энергоресурсах увеличилась за год на 9%, что вызвано развитием нефтегазодобычи, реализацией национальных проектов - жилищного и агро, подъемом местной промышленности. Вторая - завершение либерализации российского рынка электроэнергии к 2011 году. Как только регулирование тарифов на электроэнергию выйдет из-под контроля государства и будет ликвидировано перекрестное субсидирование, энергосбытовой бизнес получит новый толчок к развитию. Первый заместитель генерального директора Пермэнергосбыта Дмитрий Орлов главным фактором, определяющим сегодня ситуацию на рынке, считает либерализацию: «Все больше электроэнергии мы покупаем на оптовом рынке в секторе нерегулируемых цен. Это связано с тем, что потребление энергии растет, и объема, купленного на розничном рынке по тарифу, не хватает. Приходится докупать на оптовом в свободном секторе. По нормативам РАО, в 2007 году он составляет всего 10%. Но по факту покупка доходит до 15 - 18%, и эти 5 - 8%, которые выросли сверх наших ожиданий, мы вынуждены приобретать уже в нерегулируемом секторе, где цены высоки. Когда мы формировали баланс на 2007 год, не могли учесть такого роста потребления электроэнергии в крае». Указывают и на другие причины аукционных неудач энергохолдинга: РАО пытается продать заведомо слабые компании, опасаясь, что в будущем, вне плеча госмонополии, они не выдержат конкуренции с независимыми поставщиками. «Мне кажется, - говорит Андрей Снисаренко, - что в 2008 году статус-кво крупных и сильных энергосбытовых компаний сохранится, в том числе и с выделенными из РАО не произойдет ничего революционного». В том, что не стоит ожидать скорых перемен на рынке, уверен и генеральный директор Свердловэнергосбыта Борис Бокарев. Причины таковы. Энергосбытовая компания как ГП покупает электроэнергию для всех потребителей региона на двух рынках - оптовом и розничном. Оптовый формируется больше пяти лет и на нем все четко выстроено. А розничный - сырой, только начал строиться в формате, заданном с 1 сентября прошлого года, здесь много неурегулированных вопросов: как проводить конкурс, как потребителю от одной компании перейти к другой и т.д. Постепенно, регламент за регламентом, он будет дорабатываться. Борис Бокарев надеется, что мы придем к цивилизованному розничному рынку, но не в 2008-м, а года через три. Еще одна тенденция. Поскольку электроэнергия будет дорожать на розничном рынке, крупные промышленные потребители, например предприятия СУАЛА (БАЗ и СУБР), намерены сами выходить на оптовый, минуя ГП. Расширение свободного сектора оптового рынка с 1 января 2008 года до 20%, а с июля до 30% серьезно их мотивирует. Не желая переплачивать ГП за «нереги», эти потребители (например УГМК) создают и свои сбытовые компании. Соответственно, объемы, которые им продавал Свердловэнергосбыт, у него из полезного отпуска электроэнергии выпадают. С уходом этих компаний он потеряет четверть потребления. Если переплаты останутся, он будет вынужден распределять их уже не на 100% клиентов, а на 75%. Вырастет давление на малый бизнес, прогнозируют участники рынка. Магазин или закусочная за техприсоединение 17,5 кВт мощности в этом году заплатила, допустим, 175 тыс. рублей. Плюс электроэнергия подорожала с августа на 30 - 40%. РЭК объявляла, что рост тарифов для потребителей составит 7 - 9%. Но он имел в виду только регулируемые тарифы. А вместе с нерегулируемым сектором рост будет 20% в среднем по году. О каком развитии малого бизнеса может идти речь в такой ситуации? Увеличением объемов, которые приходится покупать по нерегулируемой цене на оптовом рынке, обеспокоены и независимые игроки. Три месяца подряд закупки у Свердловэнергосбыта как ГП в нерегулируемом секторе, так называемые “нереги”, составляют для потребителей области значительную долю. В сентябре потребитель платил 35 копеек сверх тарифа за кВт/час. В октябре дельта может составить уже 45 копеек - почти треть тарифа. Свердловэнергосбыт, транслируя цены с оптового рынка на розничный, перекладывает эти переплаты на крупные промышленные предприятия, которые потребляют мощности свыше 750 КВт. Ну а на кого еще, если население защищено тарифами? Среди вероятных причин игроки указывают неточный прогноз и рост энергопотребления. Другая проблема, по Красикову, - отсутствие систем автоматизированного учета электроэнергии: они слишком дороги для большинства участников рынка. В результате Челябэнергосбыт как оптовый покупатель и поставщик электроэнергии в розницу несет серьезные финансовые риски: оплачивает на оптовом рынке отклонения по мощности, не имея законных оснований в виде правовых документов, позволяющих осуществлять трансляцию этих отклонений с опта на розницу. Андрей Красиков уверен, что реальная конкуренция в сбытовом бизнесе возможна лишь при увеличении доли либерализации до 30 - 40%. У Бориса Бокарева другая точка зрения по поводу переплат: «Свердловэнергосбыт, обретя в мае нового собственника, начинает использовать технологии, которые наработаны в КЭС-Холдинге, лучше планировать. Это обернется для потребителей меньшими ценами на покупку энергии на рынке. За второе полугодие за счет более аккуратного планирования мы сэкономили 50 млн рублей для наших потребителей (кроме населения)». Заместитель генерального директора ОАО «Челябэнергосбыт» Андрей Красиков поясняет: «По задумке авторов реформы, основной принцип ценообразования состоит в трансляции цен с оптового рынка на розничный. Однако разработка и принятие нормативной базы для розничного рынка отстают от опта. Правила оптового рынка сейчас работают на руку генерирующим компаниям, которые завышают цены без какого-либо риска для себя. Только опасение не продать уже произведенный товар может заставить их изменить подход к заявлению цен на торгах». РАО уходит, монополия остается Но запуск рынка мощности, нормативные и тарифные риски - все это лишь детали главной картины сектора энергосбытовых компаний. Эта картина называется: сохранение монополии, деформирующей рынок. Да, госмонополия - РАО - уходит, уступая место рынку, продает свои доли в сбытовых компаниях. Но освободившиеся позиции занимают другие крупные структуры. Цель реформы - создание конкурентного поля - не достигнута. Вот как выглядит ситуация в регионах. 92% розничного рынка электроэнергии, потребляемой в Свердловской области, держит ГП Свердловэнергосбыт. Компания приобретает на рынке электроэнергию в том числе и для остальных шести ГП второго уровня (перепродавцов). Помимо них в области занимаются энергоснабжением еще 12 независимых энергосбытовых компаний. 23 мая КЭС-Холдинг приобрел у РАО «ЕЭС России» 49% акций ОАО «Свердловэнергосбыт». С учетом ранее имевшегося пакета акций он стал владельцем около 79% акций Свердловэнергосбыта. Главным событием, которого с нетерпением ожидают сбыты, Дмитрий Орлов считает запуск рынка мощности с 1 января 2008 года, где появятся конкурентные механизмы торговли (в 2006 - 2007 годах торговля мощностью шла только по тарифам). Этот рынок будет состоять из краткосрочных и долгосрочных договоров. По краткосрочным мощность можно будет купить на аукционе в декабре на 2008 и 2009 годы. Долгосрочные с 2010 года позволят законтрактовать мощность на 12 лет. Это очень важный момент, уверен и Борис Бокарев: он внесет недостающую ясность в долгосрочные цены, даст игрокам ориентир, понимание того, как будет расти рынок. Следом появится рынок вторичных инструментов: трех- и шестимесячных, годовых и пятилетних фьючерсов, контрактов и так далее. Сбыты предполагают, что новые механизмы торговли оптимизируют и их деятельность. На розничном рынке определять характер работы и тенденции в 2008 году будет более гибкий двуставочный тариф на передачу электроэнергии. «За год с момента старта рынка нельзя перейти из состояния монопольного в состояние конкурентное, - говорит Борис Бокарев, - сейчас рынок только нарабатывает понимание, каким ему быть». Он не отрицает: на рынке мощностей позиция Свердловэнергосбыта сильна благодаря тому, что теперь это дочерняя компания КЭС-Холдинга, который имеет контроль в генерации (уже куплена ТГК-5, планируется к покупке ТГК-9). Таким образом, КЭС выступает на оптовом рынке не только покупателем, но и продавцом. А мы уже говорили, что правила оптового рынка пока работают на руку генерирующим компаниям. Если сейчас 90% успеха на оптовом рынке составляет точность планирования потребления, то со следующего года эта точность будет важным моментом лишь в краткосрочном плане. Но именно умение составить долгосрочные контракты, связать генерацию с потребителем, позволит сформировать конкурентную позицию и на оптовом рынке. У КЭС-Холдинга она есть априори. Сейчас у РАО 49% акций Пермэнергосбыта. В конце ноября они будут проданы. Наиболее вероятный покупатель - тот же КЭС-Холдинг, у него уже есть пакет в 33%. Приобретение акций энергосбытовых компаний - цель КЭС-Холдинга, который выстраивает долговременную комплексную стратегию развития бизнеса в сфере реализации электроэнергии. КЭС-Холдинг в Пермском крае представлен так широко, как ни одна энергетическая компания. Пермэнергосбыт занимает там 85% рынка. Таким образом, на рынке сбытовых компаний Свердловской области и Пермского края ближайшие три года будут сильны монопольные позиции КЭС-Холдинга. Правда, в 2008 году эта доля сократится до 70%: Лукойл может начать работать самостоятельно на оптовом рынке, а Свердловская железная дорога покупает электроэнергию у Русэнергосбыта. (Это корпоративное решение: все российские железные дороги будут покупать электроэнергию у Русэнергосбыта.) Ближайшие три года, полагают игроки, говорить о том, что рынок энергосбытовых компаний в России может быть конкурентным, рано. Чем же они занимаются? Ведут жесткую неценовую борьбу, перетягивают друг у друга крупных промышленных потребителей лучшим сервисом. «Конкурируют» за лояльность РЭКа. Наличие конкурентного поля в Свердловской области все-таки ощущается в силу того, что у компаний, при всем монополизме Свердловэнергосбыта, есть свои зоны влияния: например, у Екатеринбургской электросетевой - Екатеринбург. Примерно та же картина на других территориях. А серьезная борьба начнется только после ухода РАО. Будут биться между собой за потребителей уже не только монстры ГП с небольшими независимыми, но и монополии с монополиями - в лице новых хозяев, которым будут проданы «дочки» энергохолдинга. А разводящего в лице РАО уже не будет У независимых игроков серьезный инструмент конкурентной борьбы пока только один - вывод крупных промышленных предприятий на оптовый рынок. Так как у них большие объемы производства, они стремятся выходить туда сами. Крупные потребители ориентируется в первую очередь на цены. Чтобы заполучить этих клиентов, нужна определенная стратегия. Этим предприятиям требуется помощь в установке систем учета, которые позволят оптимизировать потребление, чтобы рассчитываться по фактической мощности, а не по планированной. Но сбытам приходится работать и с мелкими предприятиями, малым бизнесом. Модель поведения этого потребителя на рынке иная: передоверять все вопросы покупки энергосбытовой компании. Ему нужен просто качественный сервис. Именно уровень сервиса на розничном рынке и искусство ценовых прогнозов на оптовом будут давать игрокам конкурентные преимущества. Конкуренция на рынке, как и прогнозировалось, будет неценовая. Трафик под контролем С 2006 года законодатели установили жесткий регламент во взаимоотношениях телефонных операторов стационарной связи разного уровня. Порядок прохождения трафика таков: междугородный звонок абонента местной телефонной сети должен попасть от местного оператора на сеть оператора внутризоновой связи, и только оттуда - на сеть оператора междугородной связи. (Обратно - вновь на сеть внутризонового оператора в другой области, оттуда к местному оператору и от него к абоненту.) Поправки также определяли прохождение трафика сотовых операторов при звонках на местные телефоны. Звонок с мобильного должен был проходить через сеть стационарного зонового оператора, затем попадать в сеть местного стационарного оператора. (Обратно - путь аналогичный.) Месяц назад правительство РФ приняло очередное постановление, регламентирующее предоставление услуг внутризоновой связи. Сотовые операторы получили право напрямую соединять своих клиентов с абонентами стационарной связи, минуя зонового оператора. Это постановление стало первым послаблением после жестких поправок в закон о связи, вступивших в силу с 1 января 2006 года. Региональные и федеральные компании достаточно быстро отреагировали на законодательные нововведения и стали активно получать лицензии на предоставление внутризоновой связи. Пик пришелся на второе полугодие прошлого года. Основных причин, по которым компании стремились получить лицензии, две. Первая - желание оптимизировать процесс пропуска трафика. Проще говоря, компании сами хотели контролировать весь трафик внутри региона, не передавая полномочия другим операторам. Особенно в оптимизации заинтересованы были операторы дальней связи, имеющие некоторое количество абонентов местной связи. С 1 января 2006 года они вынуждены были пропускать звонки своих местных абонентов на свою же сеть дальней связи через стороннего зонового оператора, что грозило потерей качества и сулило дополнительные сложности во взаиморасчетах. На Урале такая компания - «Голден Телеком» (ГТ). Она одной из первых получила лицензию на предоставление внутризоновой связи на Урале. Для части операторов сотовой и стационарной связи принятые поправки в корне меняли положение дел. Ранее у них были альтернативные пути пропуска трафика. «Например, если абонент фиксированной местной связи находится в Нижнем Тагиле и звонит нашему абоненту DAMPS туда же, его трафик с 1 января 2006 года должен был пропускаться через узел зоновой связи в Екатеринбурге - это не очень удобно. До принятия поправок мы могли связать их напрямую», - рассказывает технический директор ООО «ЕвропейскоАзиатские магистрали» (предприятие, входящее в телекоммуникационную группу «Мотив») Александр Беляков. Местные операторы до 1 января 2006 года могли заключить договор с оператором междугородной и международной связи, чтобы звонки его абонентов (при технической возможности) могли попадать сразу на междугородные каналы. Вторая причина получения лицензий на внутризоновую связь - опасения операторов по поводу дальнейшего изменения рынка связи. С 1 января 2006 года связисты оказались резко ограничены в действиях. Лицензии, как выразился один из топменеджеров компании связи, в основном приобретались по принципу «а вдруг что еще». Кроме того, новый закон четко прописывал, как нужно вести расчеты между компаниями. Раньше местный оператор платил зоновому за присоединение и использование канала. Сумма рассчитывалась каждый раз индивидуально и по разным основаниям. Закон обязал платить исключительно за пропущенный трафик. Таким образом, получив лицензии и построив собственную сеть, местные компании могли избавить себя от возможных больших затрат. Не ждите ответа В оценке будущего рынка внутризоновой связи аналитики и участники рынка практически сходятся: на него вряд ли выйдет хоть одна новая компания. «Операторы реализовывать лицензии скорее всего не будут, если они до сих пор этого не сделали, - говорит Александр Беляков. - Строить региональную сеть для них затратно». Несмотря на большое количество полученных лицензий, крупнейшим игрокам на рынке Урала до сих пор ничего не угрожает. Максимальное число операторов внутризоновой связи (шесть) работают в Свердловской области. По оценке директора Центра инвестиций в высокие технологии ИК «Финам» Элины Юриной, 85% рынка здесь удерживает «Уралсвязьинформ» (УСИ). Кроме того, услуги внутризоновой связи оказывают СЦС «Совинтел» (входит в холдинг ГТ), «Мотив», «Уральская телефонная компания» (УТК), «Телефонная компания - Урал» и «Эквант». Лицензии есть еще у 15 компаний. По словам Александра Белякова, острой конкуренции в области пока нет, операторы уживаются друг с другом. В других регионах Урала о конкуренции говорить совсем не приходится. Например, в Пермском крае лицензии есть у 20 компаний, но работает только УСИ, в Башкортостане лицензировано 14 компаний, а предоставляют услуги лишь «Башинформсвязь» и «БашСЕЛ», в Курганской области лицензии есть у десяти операторов, а действует все тот же УСИ. По словам источника в одной из компаний мобильной связи, на оборудование внутризоновой сети сотовому оператору понадобится 10 - 12 млн рублей. Операторам фиксированной связи построение зоновой сети обойдется гораздо дороже. По словам, коммерческого директора УСИ Олега Ефремова, только стоимость прокладки оптиковолоконного кабеля составляет 50 - 100 тыс. рублей за км. Таким образом, чтобы соединить, предположим, Екатеринбург и Нижний Тагил (130 км), потребуется около 10 млн рублей, Екатеринбург и Ивдель (430 км) - еще около 32 миллионов. По закону о связи, зоновый оператор должен иметь коммутаторы во всех муниципальных районах региона. В Челябинской области таких образований 27, в Свердловской - 5 (потому здесь и больше всего операторов), в Пермском крае - 43, в Башкирии - 5 Путем подсчета километража можно рассчитать, что прокладка кабеля в среднем (кроме Свердловской области) будет стоить около 300 млн рублей. С ним согласна Элина Юрина: «Монопольное положение “Уралсвязьинформ” и “Башинформсвязь” будут занимать еще длительное время. Несмотря на то, что на Урале лицензии на предоставление внутризоновой связи выданы 62 операторам, вряд ли компании, которые не начали строить зоновую сеть, будут чтото делать в этом направлении». Директор по продажам в корпоративном секторе екатеринбургского филиала СЦС «Совинтел» Владимир Бровченко считает, что основанием для строительства сети должно быть не количество абонентов, а объем входящего и исходящего трафика местного оператора. Достаточное количество - 1 млн минут. В противном случае, операторам легче заключить договор о пропуске трафика с тем же УСИ, у которого сеть проведена в самые отдаленные районы любого региона. Такие затраты могут позволить себе только очень крупные компании. «Поэтому чаще всего альтернативные стационарные операторы берут в аренду уже существующие каналы и оборудование и на их основе строят собственную зоновую сеть. Это выгоднее», - рассказала директор департамента по работе с операторами связи УСИ Надежда Горячева. Таким образом, например, работает УТК. Но озвучить арендодателя менеджер по маркетингу компании Ольга Киреева отказалась. Однако даже пользоваться арендованными каналами может себе позволить только оператор, имеющий большую базу местных абонентов и, соответственно, большой объем внутризонового трафика. По словам Надежды Горячевой, брать зоновые каналы в аренду целесообразно, если у компании в регионе минимум 10 тыс. клиентов. Рынок внутризоновой связи не очень емкий. Судя по данным УСИ, по объемам он вдвое меньше рынка местной телефонии (доход компании за первое полугодие от услуг внутризоновой связи составляет 2,54 млрд рублей, местной - 5,26 млрд рублей). Шесть игроков, работающих в Свердловской области, - практически предел. Поэтому последние законодательные изменения стоит оценить положительно. Компактный рынок Постановление от 12 октября сыграло положительную роль в формировании рынка внутризоновой связи. Сотовые операторы, не желающие делиться с другими компаниями доходами от пропуска трафика, обдумывали планы построения собственной зоновой сети, готовясь заниматься несвойственным бизнесом. Новые поправки избавили их от этой необходимости. Стационарным операторам также нет нужды строить собственную зоновую сеть. Объем внутризонового трафика на каждом из региональных рынков позволит присутствовать двум¬шести игрокам. Операторы хорошо понимают: единственный способ заработать здесь - иметь большую клиентскую базу. Поэтому стратегия существующих операторов, желающих превратить внутризоновую связь в успешный бизнес, может базироваться исключительно на увеличении клиентской базы по региону. Наиболее успешный зоновый оператор должен иметь максимальное количество абонентов в максимальном количестве населенных пунктов. Поэтому побочным положительным эффектом развития рынка зоновой связи станет более глубокое проникновение местной телефонии в малых городах и рост конкуренции в этой сфере. В других субъектах Урала возможность появления одного-двух альтернативных операторов еще остается. Наиболее вероятно - из сотовых операторов: для них стоимость вхождения в рынок в десятки раз ниже, чем для стационарных. Уже сегодня источник в одной из федеральных мобильных компаний сообщил «Э-У», что компания строит транспортную сеть и в будущем планирует выйти на рынок внутризоновой связи. Дополнительные материалы: В подготовке материала участвовал Юрий Немытых Зоновый оператор - сотовый или стационарный оператор, предоставляющий услуги пропуска трафика между населенными пунктами в пределах субъекта (внутризоновая связь). По закону, он обязан разместить свои коммутаторы во всех муниципальных районах субъекта, а также иметь присоединение к операторам дальней связи. Операторы местной и дальней связи платят зоновому за объем пропускаемого им трафика. Cхема Схема передачи трафика и взаиморасчетов между операторами Превратить зоновую связь в отдельное рентабельное направление бизнеса можно. Но ожидать прихода большого количества игроков в сегмент не стоит, считает директор по маркетингу телекоммуникационной группы «Мотив» Константин Брызгалов Спокойная ниша Интервью взял Юрий Немытых - Зачем ваша компания занялась зоновой связью? - С января 2006-го новые правила оказания услуг электросвязи закрепили порядок прохождения трафика и расчетов между операторами. В частности было установлено, что звонок, к примеру, с мобильного телефона в Серове на стационарный, находящийся в соседнем подъезде, должен проходить через сеть зонового оператора (а на тот момент он был один - «Уралсвязьинформ»). Чтобы не отдавать этот трафик (и часть доходов), мы приняли решение создать свой собственный зоновый узел. У нас было определенное преимущество для этого: сеть DAMPS, основанная на местной нумерации. В свое время мы строили ее исходя из надежности, поэтому во многих городах уже были коммутаторы, привязки к местным операторам связи. Нам оставалось только достроить инфраструктуру там, где ее не хватало. В 2006 году мы получили лицензию на зоновую связь, а в 2007-м стали пропускать зоновый трафик через собственные сети. - Цель сделать зоновый узел направлением бизнеса ставилась? - В том числе. Мы - альтернативный оператор, тарифы которого не регулируются государством, в отличие от того же «Уралсвязьинформа». Поэтому смогли предложить более выгодные тарифы на пропуск трафика по зоновой сети операторам, которые в этом нуждаются. К примеру, сейчас нашими услугами пользуются два сотовых оператора. - Вы отбили затраты на создание зонового узла? - Пока нет, но до последних октябрьских поправок перспективы окупаемости этого проекта просматривались четко. - А что конкретно изменилось? - В октябре правительство разрешило сотовым операторам напрямую соединяться с местными при звонке с мобильного на стационарный телефон, минуя зоновую сеть. Думаю, это решение пролоббировано операторами большой тройки, которым приходилось делиться трафиком с зоновыми операторами. - А почему им было не создать собственные зоновые сети? - Это сложно с точки зрения затрат и организации работ. Одно дело, когда мы строим сеть в отдельно взятой Свердловской области, где уже каждую кочку знаем. Другое - в каждом регионе ставить зоновые узлы: это слишком глобальная задача. - Получается, что с вступлением в силу октябрьских поправок, бизнес на зоновой связи стал менее привлекательным? - Я бы так не сказал. Часть бизнеса зонового узла (исходящий трафик с мобильных на стационарные телефоны) утратила актуальность. Но звонки со стационарных на сотовые, со стационарного на стационарный в разных муниципальных образованиях все равно будут идти через зону. Так что бизнес-перспективы тут по-прежнему прослеживаются. Мы сейчас активно подключаем операторов местной связи к зоновому узлу. Их достаточно много. Например, практически каждый крупный завод имеет свою собственную операторскую лицензию и базу в несколько тысяч номеров, как заводских, так и гражданских. Насколько быстро мы их подключим, насколько интересными наши предложения окажутся для альтернативных операторов - от этого, в конечном счете, будет зависеть успех зонового узла как самостоятельного бизнеса. - На этом рынке у вас много конкурентов? - Нет. Одновременно с нами начали несколько компаний, но они в первую очередь ориентировались на собственную абонентскую базу. Думаю, в дальнейшем их количество не увеличится. Полагаю, большинство компаний, до сих пор не реализовавших лицензии на зоновую связь, этого делать не будут. - Почему? - Это достаточно затратно. Необходимо прокладывать каналы, строить коммутаторы, иметь привязки к местным сетям, обеспечивать требования системы оперативно-розыскных мероприятий. При этом сегмент зоновой связи не такой большой по объему, и всем понятно, что с появлением лишнего оператора доходность всех остальных будет падать. Слишком большому количеству игроков здесь будет тесно. - С вашей точки зрения, возможно создание бизнеса исключительно на зоновой связи? То есть появление компании, у которой вообще нет абонентов, но она оказывает услуги пропуска трафика между операторами? - Вряд ли. Слишком длинным окажется период окупаемости. На международной и междугородной связи это возможно, потому что там гораздо больший объем трафика. Но даже в случае с дальсвязью все большее значение для бизнеса со временем будет приобретать собственная абонентская база - то гарантированное количество трафика, которые ты можешь получить. Главная страница / Промышленное строительство |