Нефть и песок О стали Компрессор - подбор и ошибки Из истории стандартизации резьб Соперник ксерокса - гектограф Новые технологии производства стали Экспорт проволоки из России Прогрессивная технологическая оснастка Цитадель сварки с полувековой историей Упрочнение пружин Способы обогрева Назначение, структура, характеристики анализаторов Промышленные пылесосы Штампованные гайки из пружинной стали Консервация САУ Стандарты и качество Технология производства Водород Выбор материала для крепежных деталей Токарный резец в миниатюре Производство проволоки Адгезия резины к металлокорду Электролитическое фосфатирование проволоки Восстановление корпусных деталей двигателей Новая бескислотная технология производства проката Синие кристаллы Автоклав Нормирование шумов связи Газосварочный аппарат для тугоплавких припоев
Главная страница / Архитектура отрасли

Слава на халяву

«АртПермь» - масштабный социально-культурный проект. Социальный - потому что Прикамье остается единственным регионом Урала, где формирование привлекательного имиджа территории поставлено местными властями в ряд приоритетов. Культура используется для этого как один из главных инструментов. (Подробнее об имиджевой политике региональной администрации см., «Мечтать не вредно», «Э-У» № 43 от 20.11.06). Выставка создает городу и краю репутацию «культурного центра», и с этой стороны сам факт ее успешной организации и проведения можно рассматривать как результат грамотной управленческой политики.

С 19 по 28 января в Перми на территории выставочного центра «Пермская ярмарка» прошла девятая международная выставка-ярмарка «АртПермь 2007». По ширине охвата мероприятие не имеет равных на Урале, а может, и в стране.

АртПермь: форма Профессионалам - общение

Теперь сделаем акцент на «культурной» стороне проекта. Салон ежегодный вовлекает в орбиту сотни художников, тысячи покупателей произведений искусства и массу других участников арт-процесса. А значит, может служить зеркалом художественной жизни региона. И это зеркало показывает: современному искусству не хватает самобытности, а региональному арт-рынку - посредника между творцом и потребителем.

Арт-куклы - искусство вечного детства


Помимо живописи и ваяния, не говоря уже о многочисленных и разнообразных художественных промыслах, были представлены: графия, кинематограф («Пермская синематека» провела презентацию фестиваля документального кино «Флоэртиана» и недели национальных кинематографий в Перми и Пермском крае), книжное дело (издательства «Звезда» и «Книжная площадь» в проекте «Время плохо изданных книг прошло» показали лучшие работы, в том числе уникальную энциклопедию «Минерально-сырьевые ресурсы Пермского края»). Уместен оказался даже шоу-бизнес: концертно-продюсерский центр «Русское шоу» активно рекламировал фольклорные программы.

От многочисленных арт-салонов Москвы и Санкт-Петербурга пермскую выставку традиционно отличает эклектичность, высокая во всех смыслах слова, включая «возвышенная».

Выставка позволила художникам на несколько дней вырваться из узкого цехового мирка «своих» объединений и творческих союзов, чтобы увидеть, чем живут коллеги-конкуренты: не секрет, что в провинции они нередко «варятся в собственном соку». Интересно, что мастера декоративно-прикладного искусства оказались легче на подъем, чем «чистые художники»: подавляющее количество гостей из других регионов относятся именно к этой категории.

Основную часть выставочных площадей занимали, конечно, художники Перми и Прикамья. Несколько экспозиций были отданы творческим объединениям областных городов: березниковскому, соликамскому и краснокамскому. Страну представили экспозиции из Екатеринбурга, Свердловской и Челябинской областей, Кургана, Омска, ГорноАлтайска, Кирова, Нижнего Новгорода, Костромы, Калининграда, СанктПетербурга, Москвы. Статус выставки как международной поддержало участие чешской галереи «Дион», а также китайских и японских мастеров.

Авторитет «АртПерми» в профессиональном сообществе растет. Если в первой выставке приняло участие около 20 художников, то в этом году их было уже более трехсот (198 стендов). Налицо и качественные изменения. Председатель Пермского отделения Союза художников России Равиль Исмагилов вспоминает, что «первые выставки многие художники воспринимали как место, где можно сбыть залежалый товар, несли старые ненужные работы, надеясь, что здесь их можно продать. Теперь отношение совершенно изменилось. Люди начинают готовиться загодя, пишут работы специально для этой выставки».

В этом году наряду с экспозициями действующих живописцев на «АртПерми» был представлен проект «Забытые имена», посвященный творчеству пермских художников середины ХХ века, некогда известных и даже знаменитых, а затем несправедливо забытых (например, Александра Репина и Ивана Шардакова). Новый проект стал зримым знаком преемственности культуры, большой художественной и человеческой удачей выставки.

Посетителю - экшн

«Продаваемость искусства» от этого только выросла. Точные объемы продаж на ярмарке неизвестны: принципиальная позиция организаторов - деньги в карманах художников не считать. По оценкам удачливых творцов, на вырученные суммы можно спокойно жить полгода. Некоторые продали по 15 - 20 картин. Причем коммерческий успех вовсе не обязательно сопутствовал только известным и столичным мастерам. Например, березниковские художники уехали домой налегке: за девять выставочных дней распродали все привезенные на выставку полотна.

Канон традиционного китайского пейзажа шань-шуй разработан сотни лет назад, но рисунок современного художника не кажется беспомощным подражанием


Главные преимущества выставочного центра перед традиционными галереями - огромные площади (свыше 5 тыс. кв. метров), разнообразие и общедоступность. Слова «галерея», «музей» для многих со школьной скамьи означают что-то скучное и заведомо отчужденное: «Руками не трогать!». Выставочный центр лишен подобных ассоциаций. По словам исполнительного директора художественного салона Сергея Казука, «к нам на выставку приходят люди, которые в музей бы не пошли».

Для потребителя художественной продукции ярмарка «АртПерми» - крупнейшее событие в регионе. В прошлом году наплыв желающих - их было около 30 тысяч - отразил даже заголовок нашего отчета о выставке: «За чем стоим? За искусством» (см. «Э-У» № 5 от 06.02.06). Нынешнюю экспозицию посетили около 34 тыс. человек: в выходные пробираться к павильону сквозь толпу возжаждавших приобщения к высокому было небезопасно.

Региону - имидж

Художественный салон не просто «проходит» в течение десяти дней, он активно вовлекает людей в сотворчество всевозможными проектами и арт-аттракционами, предлагая им роль «участника». Проект «Пермский бульвар», например, адресовался в первую очередь молодежи. На «Бульваре» проходили встречи с ведущими художниками края, разворачивались дискуссии, работали творческие мастерские. Сложно было протолкнуться к стенду «Арт Хобби Центра»: здесь в режиме реального времени действовала мастерская дизайна интерьера. Причем предметы декора делали сами посетители: потратив полчаса, можно было унести с собой оригинальную поделку hand made. А еще во время выставки проходили мастерклассы известных художников и графов, поэтические вечера, масса разнообразных арт-акций. Словом, к искусству приобщался каждый пришедший.

Экспозиция краснокамских художников. В центре Галина Аксенова и ее «Рябинушка» - самый сочный натюрморт выставки


Художественным мероприятиям часто присуща некая богемная расхлябанность: концерты и спектакли начинаются на полчаса позже, чем обозначено в программе, на выставках царит хроническая путаница с местами, не хватает какой-нибудь мелочи вроде клейкой ленты или крючков. Важные гости опаздывают, организаторы не успевают. От всего этого возникает нездоровая суета.

Сложная многокомпонентная и динамичная структура мероприятия, подобного «АртПерми», требует согласованных действий массы людей и в любой момент грозится выйти изпод контроля. В том, что из года в год этого не происходит, а выставка растет, становится еще разнообразней, - заслуга ее организаторов: коллектива выставочного комплекса «Пермская ярмарка».

«АртПермь» явила наглядный пример того, насколько успех социальных и культурных проектов зависит от умелой организации. Причем заметим, что художественный салон - проект для «Пермской ярмарки» некоммерческий: о зарабатывании денег на художниках речи не идет. Участники платят только оргвзнос (в этом году - полторы тысячи рублей), он расходуется на издание каталога. Все, что художнику удастся наторговать на ярмарке, отправляется прямо к нему в карман.

В Перми ничего подобного не наблюдалось. Команда менеджеров выставочного центра работала как часы. Перед открытием в гигантском выставочном зале не было ни малейших признаков суеты: большинство экспозиций уже оформлены, подготовка остальных спокойно шла к концу. Мероприятия, обозначенные в программе, начинались и заканчивались строго по расписанию. «АртПермь» демонстрировала зрителям не только богатую художественную культуру края, но и высокую организационную культуру менеджмента выставочного центра.

АртПермь: содержание Осетрина второй свежести…По пространствам «АртПерми» разгуливала девушка с раскрашенной голой грудью - непременный атрибут выставки современного искусства. Такой же традиционный, как стотысячный портрет дедушки Ленина на выставке искусства социалистического. Рядом объединение «Союз-Арт» открывало проект «Искусство против супермаркета». По мысли организаторов, картины, сваленные в металлические тележ-ки и расставленные по магазинным стеллажам, должны были выражать протест против общества потребления…

Финансовое обеспечение выставки взяли на себя власти города и края. Выступавшие на открытии представители администраций дружно говорили о ее значении для создания в Прикамье особого культурного пространства. Для них мероприятия, подобные «АртПерми», - плановые инвестиционные проекты, работающие на привлекательный имидж региона. Причем вложения уже окупаются. Если считать индикатором выпуски новостей телеканала «Культура», в этом году «АртПермь» стала мощным всеуральским брендом. Теперь она готова перешагнуть границы территории, чтобы вырасти до полноценного общероссийского форума. Если организаторы сосредоточат внимание на активном привлечении художников из других регионов, выставка без труда преодолеет и этот качественный рубеж. Тогда на Урале наконец появится салон, по представительности и влиянию не уступающий столичным. И он закономерно появится именно в Перми.

Кудреватые мудрейкиУдовольствие без потрясения - такова квинт-эссенция впечатлений от нынешнего арт-пространства. Затейливые и технически сложные полотна современных художников ни к чему не обязывают ни автора, ни зрителей, как ни к чему не обязывает чтение романов из жизни эльфийских принцесс… Тяга к «наивному искусству», условным и фантастическим сюжетам стала всеобщей. Если пейзаж, то Венеция, Толедо или средневековые европейские улочки. Если животные - то декоративные, «живописные»: разнообразных слонов (керамических, литых, нарисованных красками, высеченных из вулканической гальки) я насчитала не меньше десятка. Если портреты - то условно-прекрасные без малейших примет сегодняшнего дня. Филигранная техника при дефиците подлинного чувства наблюдается даже у лучших авторов. В нарядных полотнах читается то ли жалоба, то ли упрек: «До чего же хорошо там, где нас нет»… Это настроение присутствует и в прелестных меланхоличных картинах Станислава Гирко, и в тихих полупрозрачных полотнах Виталия Ниточкина, и у многих других известных и малоизвестных художников.

Над экспозициями отчетливо витал аромат не первой свежести - идейной и художественной. Даже рисование шоколадом приелось. Много артефактов вроде бы и хороших, и профессионально исполненных, но словно где-то уже виденных. Понятно, что любая выставка - не Третьяковка и собирает не одни только шедевры. Региональность здесь ни при чем: в московских салонах ситуация в принципе аналогична. Так что пермская ярмарка вполне дорисовывает общероссийскую картину: налицо дефицит самобытности.

В стороне от «фэнтэзи» расположились традиционно реалистичные пейзажи и натюрморты. Но и они традиционно не удивили: на столе - цветы, на елях - снега…

Чем объяснить тяготение к «красивости»? Естественным отторжением соцреализма, которым многих зрелых художников принудительно «перекормили» в молодые годы? Целенаправленной работой «на продажу»? Думаю, в той или иной мере справедливы обе версии. Есть и третья, самая печальная. Не мною придумано: дракона нарисовать проще, чем собаку: его никто не видел. Как с грустью констатирует известный пермский художник Юрий Лапшин, президент международной ассоциации современного искусства «Артемида» и один из старейших участников выставки, «в искусстве сейчас время дилетантов».

Для меня главной картиной «АртПерми» стала «Старая песня» художницы Татьяны Нечеухиной: две старухи в красных сарафанах, похожие на состарившихся баб, которых так хорошо рисовал художник Малявин, поют о своем, о вечном. Редкий по нынешним временам пример полотна, в котором «дышит почва и судьба».

Количество реализма в изобразительном искусстве - разумеется, вопрос вкуса. Но он теснейшим образом связан с принципиальной проблемой его, искусства, национальной самобытности. На выставке «АртПермь», как и во всех художественных салонах и галереях страны, слишком мало специфически пермского, уральского и вообще - российского. Между тем космополитизм без уникальности едва ли будет востребован на мировом арт-рынке: умельцев красиво нарисовать Венецию там и без нас хватает.

На вопрос о степени организации российского художественного рынка многие специалисты отвечают примерно так: «С ней все хорошо - ее нет». Юрий Лапшин демонстративно категоричен: «Мне кажется неправильной сама постановка вопроса, предполагающая, что в России есть арт-бизнес. Артбизнеса у нас не существует. Есть отдельные попытки (в Москве, частично в Екатеринбурге) понять, что это такое. Институт арт-менеджмента, который бы всерьез этим занимался, совершенно не развит. Не художники должны учиться зарабатывать. Должны наконец появиться люди, которые умеют зарабатывать на художниках. Только тогда этот рынок у нас начнет складываться».

Артрынок в теории…
В начале марта в Перми ожидается большая выставка, посвященная только народным промыслам, но организаторы «АртПерми» не стали строго проводить границу между искусством и ремеслом: последнее получило значительную выставочную площадь. Думается, справедливо: задача отделения «агнцев» чистого искусства от прочих «козлищ» на нынешнем этапе развития российского арт-рынка едва ли может быть решена. Даже беглого взгляда на ярмарку достаточно, чтобы констатировать: современная живопись и ваяние откровенно тяготеют к декоративно-прикладному искусству. Причем не по технике - по сути. Картина (скульптура) мыслится и создается авторами как штучный и дорогой элемент интерьера, как украшение жизни, а не откровение о ней. Так, отвечая на растущий вслед с благосостоянием спрос, стихийно складывается арт-предложение. Картина с маслом.

Наталья Сунцова и Яна Солякова много лет преподавали изобразительное искусство в школе, но в какой-то момент поняли, что достигли на этом поприще всего. Теперь они делают «Игрушки для радости».

…И на практикеВ отсутствие арт-менеджеров художники занимаются несвойственным большинству делом - саморекламой, организацией выставок, продажей картин. Получается не у всех. Впрочем, как и с самобытностью. Приведем пример, исполненный оптимизма.

- С магазинами и салонами мы дела практически не имеем, - рассказывает Наталья Сунцова. - Если отдавать изделия на реализацию, то денег приходится ждать месяцами, а можно и не дождаться. Только крупные московские сети могут позволить себе платить вперед. Приходится самим торговать по ярмаркам. «АртПермь» для нас большое подспорье, выручки с прошлой выставки хватило нам на полгода.

В умелых руках этих веселых и добродушных женщин невзрачные сухие стебли дудника, борщевика и рогоза преображаются в воздушные и пестрые поделки. Пермские мастерицы «попали в струю». Но свои проблемы есть и у них:


Состояние транспортной системы в уральских мегаполисах, как и во всей России, монотонно ухудшается. Время, затрачиваемое населением на поездки, вредные выбросы в атмосферу и шум растут; безопасность и скорость перевозок - падают. Причем транспортная система городов - едва ли не единственная ухудшающаяся сфера жизни, тогда как в большинстве других наметилась положительная динамика. Серьезные интеллектуальные и финансовые ресурсы до сих пор отвлекает идея строительства метро. В советские времена метро полагалось каждому городумиллионнику по трем основным причинам: обеспечение нужд гражданской обороны, перевозок населения, подвоза работников промзон из спальных районов. Сейчас ситуация кардинально другая: холодная война кончилась, население уральских мегаполисов в последние 15 лет сокращается более чем на 1% в год, промзоны в разы сократили производство, а соответственно и потребности в подвозе работников.

Яков Гуревич

В середине прошлого века под давлением автомобильного лобби были уничтожены сотни трамвайных систем большинства городов Европы и США. Однако к началу 80х годов социальные, экономические, экологические критерии изменились. Выяснилось, что значительная часть населения не может (дети, лица старшего возраста, люди с ограниченными возможностями) либо не желает пользоваться личным транспортом в городах. Властям стало ясно, что обеспечение инфраструктуры слишком дорого, а люди осознали, что систематические поездки в городе на авто дороги и неэффективны изза пробок.

Деньги, выделяемые на метро, не могут дать даже промежуточных результатов и расходуются в основном на самоподдержание объектов и процессов строительства. Сегодня действующая линия метро в Екатеринбурге претендует на звание самой неэффективной в России (она была направлена к одной из крупнейших промзон в стране - Уралмашзаводу, число работников которого ныне сократилось на порядок). Челябинское метро, если допустить, что его первая очередь будет построена, попадет в книгу рекордов Гиннесса как самое короткое (5 км при четырех станциях) и по этой причине также окажется крайне неэффективным. Уфа и Пермь после длительного периода неопределенности от метро отказались. В то же время другие варианты обеспечения мобильности населения серьезно не рассматриваются. Возможно, таких вариантов не было, когда метро планировалось. Но сегодня их можно увидеть во многих европейских городах.

Системы ЛРТ строятся там, где можно обойтись без метро или в качестве дополнительного транспорта. A относительно невысокая их стоимость позволяет вводить их в далеко не самых богатых городах мира (например, польской Лодзи или турецком Эскишехире). Единственный российский опыт в Волгограде подтверждает перспективность такого подхода: в сравнении с метро скоростной трамвай оказался в разы дешевле при первоначальном строительстве, развитии и эксплуатации и при этом обеспечивает пассажиропоток не меньший, чем в других городах-миллионниках, включая Екатеринбург.

Развитие общественного транспорта началось с трамваев. За последние 20 лет в мире появилось или было восстановлено около 150 трамвайных систем. Возникло понятие «легкорельсовый транспорт» (ЛРТ), которое включает системы, созданные на трамвайной основе: скоростной трамвай, трамвай-поезд, трамвай с дополнительным аккумулятором или дизелем, трамвай с дополнительной возможностью движения по дорогам общего пользования и другие. Выяснились, что ЛРТ вполне может конкурировать с метро по скорости и провозной способности при существенно меньшей стоимости строительства и эксплуатации (средняя стоимость строительства 1 км метро - 150 млн евро, 1 км ЛРТ - 15 млн евро).

На Урале непосильных для ЛРТ пассажиропотоков нет ни в одном крупном городе. В Екатеринбурге новый район Академический будет связан с другими районами скоростным трамваем. Причем, поскольку проект делали французские архитекторы, трамвай появился автоматически (Франция - мировой лидер в создании подобных систем).

Строительство системы ЛРТ завершается в Петербурге. «Надземный экспресс» имеет следующие предварительные параметры: 186 млн пассажиров в год, 26 км пути, стоимость около 18 млрд рублей (сравните с параметрами екатеринбургского и челябинского метро). В Москве скоростной трамвай появится в 2010 году. Такие же системы уже включены в современные генпланы Ростова и Воронежа.

В крупных уральских городах ежедневно 500 тысяч человек активного населения теряет минимум 30 минут из-за неэффективности транспортной системы, то есть ежедневно теряется более 30 тысяч человекодней. Такие потери рабочего времени приводят к снижению валового продукта на 6%. Получается, что инвестиции в транспортные системы имеют не только социальный характер, но и чрезвычайно высокую экономическую эффективность - на уровне 10 млрд рублей в год по каждой уральской столице.

Во всех уральских мегаполисах обсуждается либо реализуется проект «городской электрички». Но на базе чисто железнодорожных систем он не может быть эффективным: недостаточна частота, отсутствует интеграция с другими видами транспорта, далеко от основных пассажиропотоков. Однако при реализации систем трамвай-поезд подобные проекты станут весьма привлекательны. Уникальная ситуация сложилась в Челябинске: сочетание строящегося тоннеля для метро с одной из лучших в стране трамвайных систем позволяет построить чрезвычайно удобную транспортную систему.



Словосочетание «постиндустриальное общество» еще четверть века назад встречалось лишь в философских трудах. Сегодня мир уже живет в постиндустриальной реальности. Некогда промышленные центры выстраивают новый имидж на принципиально другой основе - развитии творческих индустрий. Примеров достаточно: английские Шеффилд, Манчестер и Ливерпуль, Бильбао в Испании, район Рурского бассейна в Германии.Бизнес осознает собственную зависимость от креатива в различных его проявлениях. Это побуждает корпорации вкладывать в культуру деньги, причем немалые. Культурносимволическая составляющая приобретает все больший вес в развитии экономики, определяя конкурентоспособность товаров, услуг и брендов.

Владимир Бабков

В России представления о месте культуры в жизни общества сохраняются в основном в том виде, в каком они сформировались более века назад. Причем ментальное отставание свойственно не только людям, далеким от культурной деятельности, но и профессионалам. Между тем страна экстерном проходит «школу капитализма»: уменьшение государственного финансирования во время перестройки привело к необходимости поисков новых форм - вначале выживания, а затем и развития учреждений культуры. Возникло новое явление - менеджмент в культуре. В отрасли стали появляться представления о маркетинге, фандрайзинге, общественных связях. Но в силу ментального отставания процесс идет очень медленно.

И здесь примеров немало: американские фонды Билла Гейтса и «Атлантик траст», поддерживающие искусство, Центр Фольксвагена Autostadt, созданный в немецком Фольксбурге, где расположены заводы этой фирмы.

Как это порусски- Владимир, какова, на ваш взгляд, российская специфика взаимоотношений культуры - и бизнеса, общества, власти?

Одним из активных участников «менеджерской революции» можно назвать эксперта-консультанта по фандрайзингу, культурной политике и социокультурному проектированию, главного редактора журнала «АРТменеджер» Владимира Бабкова. Это издание - настольная книга как для менеджеров и продюсеров независимых проектов и некоммерческих организаций в сфере культуры и образования, так и для работников госучреждений. Совсем недавно «АРТменеджер» освоил другой формат: начал выпуск серии книг о творческих индустриях. На днях в Екатеринбурге прошла презентация первой из них - «Галерейный бизнес. Российский и зарубежный опыт». Она посвящена, на первый взгляд, вопросам узкопрофессиональным, однако позволяет отразить перемены социокультурной реальности и сравнить ситуацию в России и за рубежом.

- Но вы говорите о постиндустриальном, информационном обществе. Относятся ли эти определения к России?

- Основная наша проблема в том, что бизнес и власти предержащие до сих пор относят культуру к социальной сфере, представляя ее попрошайкой с вечно протянутой рукой. Они не считают, что культура в нашей стране может порождать новые ценности, из которых получается международный товар. Между тем в постиндустриальном обществе информационной эпохи давно сложилось отношение к ней как к серьезному ресурсу экономики. Там укоренились такие понятия, как культурно-экономическое развитие, экономика впечатлений, экономика переживаний. Модель культуры XIX века - это образование, в XX веке - это праздник, а в XXI - бизнес. Нужен ли Зальцбургу ежегодный музыкальный фестиваль? Семьдесят лет назад, когда он только зарождался, в этом, возможно, были сомнения. А сейчас бюджет фестиваля составляет значительную часть экономики Австрии. Нам нужно посмотреть на культуру иным взглядом, увидеть заложенные в ней новые возможности для развития. Это главное.

Необходимость присутствия в едином информационном пространстве очевидна. Если 500 лет назад образовательного ресурса хватало на династию, 100 лет назад - на целую жизнь, то сейчас обновлять знания и пересматривать взгляды нужно максимум через пятьсемь лет. А для этого требуется неограниченный доступ к информации. Снова опустить железный занавес уже невозможно, это безвозвратно отбросит Россию от общемирового пути развития.

- Индустрию строят страны, где ее нет, но и у них постиндустриальный период - в перспективе. Энергетические ресурсы конечны. И наука не стоит на месте: еще до того, как они исчерпаются, Россия рискует оказаться жертвой новых технологий, для которых не нужны нефть и газ. Настанет время, когда страна должна будет опереться на свою креативность, творческие индустрии, на то, чем сейчас живет постиндустриальная экономика.

В России более всего понятно определение «спонсор». Причем хотя спонсорские отношения построены на партнерстве (за свои деньги бизнес получает конкретные рекламные услуги, прописанные в договоре), финансирование все равно часто воспринимают как акт благодеяния. Насколько российский капитализм дозрел до следующего шага - использования художественных и культурных проектов для работы над имиджем?

- В Европе и США существуют разнообразные примеры партнерского взаимодействия искусства и бизнеса.

Но есть и другая сторона вопроса - неумение представителей культуры и искусства на языке бизнеса объяснить ему возможность сотрудничества. Поясню на примере собственной деятельности: партнеров для создания журнала «АРТменеджер» найти непросто. Но если удается донести до предпринимателя мысль, что ты решаешь его проблему - показываешь, как он может заработать на культуре, - ты становишься партнером. Я не просто издаю журнал, я решаю проблему - вот в чем ключевая разница в подаче информации.

- Первое условие для сотрудничества бизнеса с искусством - уверенность бизнеса в устойчивом положении в стране. Из-за незрелости институтов гражданского общества ее нет: отсюда скупка недвижимости и распределение капитала за рубежом, другие формы подстраховки. Когда вера в свою страну у бизнеса появится, развитие форм сотрудничества с искусством не заставит себя ждать.

За воспроизводство интеллектуальной собственности - Вы используете западный термин «творческие индустрии». Работают ли у нас связанные с ним технологии?

Эффективность и художественная способность - разные вещи. Некоторые художники совершенно неэффективны как бизнесмены. Именно поэтому в Европе и США существуют посреднические организации. Крупнейшая в мире, британское агентство Arts and Business, куда входит несколько тысяч членов, учреждена, кстати, бизнесом.

- Продукт деятельности творческих индустрий (дизайн, тексты сценариев, аудио- и видеодиски, и т.д.) имеет понятную всем рыночную стоимость. Но эффект от творческих индустрий гораздо шире, чем от обыкновенного производства.

- Культурные (творческие) индустрии - это «деятельность, в основе которой лежит индивидуальное творческое начало, навык или талант, и которая несет в себе потенциал создания добавочной стоимости и рабочих мест путем производства и эксплуатации интеллектуальной собственности» (таково определение департамента культуры, СМИ и спорта правительства Соединенного Королевства Великобритании). Это новый, динамичный сектор в экономике развитых стран. Статистика в Великобритании показывает: с 1997 по 2000 год творческие индустрии росли в среднем на 9% ежегодно (в других отраслях экономики - не более чем на 2,8%) и достигли 7,9% НВП. По декабрьским данным 2001 года, занятость в творческой сфере составила 1,95 млн человек. В число культурных индустрий входит широкий спектр областей, имеющих творческую природу: от традиционных искусств, ремесел, музыки и театра до дизайна, моды, создания видео-, аудио-, мультимедиапродукции, клубной культуры. Наличие творческих индустрий в том или ином городе или регионе существенно сказывается на качестве жизни. Тут можно и нужно опираться на зарубежный опыт, и не только лидера в этой области Великобритании, но и Японии, других развитых стран, которые идут по этому пути. Не думаю, что мы можем стать исключением - таково веление времени. Хотя есть и противники: мы же сами с усами…

- Как дивиденды от развития территорий смогут получить художники?

- Они создают «маркетинг места», повышают инвестиционную привлекательность территории. Кроме того, сейчас развернулась конкуренция между городами за удержание и привлечение людей. Если образованного человека, хорошего специалиста не устраивает, допустим, жизнь в Екатеринбурге - он уезжает в Москву, не устраивает в Москве - уезжает в НьюЙорк. Процесс поиска качества жизни никакими законами не остановить, и это нормально. Какова мотивация человека не менять место проживания? Я не думаю, что жители таких городов, как Эдинбург, Зальцбург или Канны, построивших бренды на культурном ресурсе, массово покидают их.

Нам с нашей ментальностью хотелось бы и тут изобрести велосипед, но проще обратиться к зарубежному опыту и взять все необходимое и актуальное в этой сфере. Чем больше мы будем участвовать в международных проектах и междисциплинарных проектах, чем лучше узнаем опыт других, - тем быстрее пойдут все эти процессы.

- Механизмом и гарантом перераспределения доли средств в пользу некоммерческих художников и художественных институций должны стать институты гражданского общества: нужен слой неравнодушных людей, желающих изменить общество к лучшему. Регулирование может идти через союзы, ассоциации, грантовые проекты, через создание фондов, в том числе инвестиционных, концепцией работы которых будет создание новых рабочих мест, брендов городов, введение инновационных, информационных технологий и т.д.


В Екатеринбурге к пикетчикам присоединились активисты ЛДПР и «Яблока», в Перми - члены КПРФ.

За последние две недели мне трижды предлагали поучаствовать в митингах. Более того, я едва не встал в ряды отстаивающих чистоту на улицах Екатеринбурга, но ретировался, узрев партийные слоганы. Да не я один. Если до того акцию еще можно было расценивать как недовольство жителей уральской столицы состоянием городских улиц, то с добавлением политики мероприятие в глазах общественности превратилось из злободневного в агитационное. И без того иллюзорная надежда возможности повлиять на чиновников растаяла как дым. За чужой счетЖелание партийцев и общественников использовать любое столпотворение, привлекающее внимание СМИ, объяснимо. Как и положено, за несколько месяцев до избрания депутатов Госдумы общественно-политическая жизнь активизировалась. Последний пример: 17 апреля стартовала всероссийская голодовка обманутых соинвесторов жилья, которая будет проходить в эстафетном режиме (ежедневно к акции будут подключаться группы дольщиков с новых недостроенных объектов). А чуть раньше, 10 апреля, Федерация независимых профсоюзов (ФНПР) провела пикеты в крупных городах страны с требованием пересмотреть пенсионное законодательство, причем акция оказалась самой масштабной за последнее время. На улицы вышли более 140 тыс. протестующих: в Екатеринбурге - 2,5 тыс. человек, в Кургане - 1,5 тысячи, в Челябинске и Перми - почти по тысяче.

Цель оправдываетНасколько действенны акции протеста? Точки зрения разнятся. По мнению участника митинга «За достойную пенсию» в Екатеринбурге, председателя ассоциации региональных медицинских страховщиков «Территория» Максима Стародубцева, только такие масштабные пикеты могут решить наболевшие вопросы:

Люди требовали, чтобы пенсии составляли не менее 40% от заработка, а минимальный размер уже с 1 декабря 2008 года был поднят на уровень прожиточного минимума. По словам председателя ФНПР Михаила Шмакова, размеры трудовых пенсий в стране не соответствуют требованиям Европейской социальной хартии и конвенций Международной организации труда (МОТ). Коэффициент замещения пенсией утерянного заработка снизился по сравнению с началом пенсионной реформы до 27%, что ниже минимума, установленного МОТ (40%). Претензия к властям везде одна: правительство в одностороннем порядке, без согласования с профсоюзами и работодателями, меняет параметры системы пенсионного обеспечения. Массовых выступлений, по словам Михаила Шмакова, могло и не быть, если бы российское правительство прислушалось к требованиям участников предупредительной акции «За достойную пенсию», прошедшей в январе этого года. Но тогда диалога с властью не получилось. В мае профсоюзы планируют провести еще несколько акций, в которых примут участие более миллиона человек.

Заместитель директора Института философии и права УрО РАН Константин Киселев, напротив, считает, что митинги в защиту пенсионеров - лицемерие: проблему, связанную с бедностью старшего поколения, увеличением пенсии на 10 - 20% не решить. Стариков используют в политических целях. Причем большинство пенсионеров это прекрасно понимают, но психология человеческая такова, что люди рады обманываться. Самое тревожное, что почти все партии предпочитают для спекуляций исключительно социальные проблемы.

- Власть патологически боится «оранжевой» революции, поэтому любую политическую активность отслеживает чрезвычайно внимательно. Если протестные акции не касаются политики, а подкреплены конструктивными лозунгами, есть шанс, что они будут услышаны и реализованы. В резолюции по итогам акции мы выдержали максимально лояльный тон: бояре плохие, а царь хороший, но не знает, что бояре его обманывают. При этом там есть конкретика: мы потребовали, чтобы реализация льготных лекарственных препаратов шла во всех аптеках, а не только в прикрепленных.

Мы полагаем, правы оба эксперта. Действительно, партии и общественные движения используют недовольных пенсиями и зарплатами для достижения собственных предвыборных целей. Но это совсем не означает, что те же пенсионеры должны упускать лоббистские возможности общественно-политических структур, чтобы отстоять увеличение пособий хотя бы на 20%.

О либеральной экономике, поддержке малого бизнеса уже никто не говорит. Развернулись соревнования обещаний: кто больше увеличит пенсию, итожит Киселев. Единственная альтернатива - марши разного рода несогласных. Если недовольство пенсионеров со временем удастся нейтрализовать повышением пособий, то несогласных под контроль взять будет трудно. Подавляя такие марши силовым способом, власть только увеличивает их популярность.



Главная страница / Архитектура отрасли